Окровавленные руки
Шрифт:
Ее глаза расширились, и она на мгновение повернулась к нам спиной, чтобы многозначительно взглянуть на Габриэле. — Ты уверял меня, что я буду его женой.
— Будешь, — заверил ее дядя, не обращая внимания на взгляд Маттео. — Она просто мимолетное воображение. Ты знаешь, каковы мужчины.
— Кольцо на ее пальце говорит о другом, — выплюнула она, метнув взгляд на мою левую руку, где Маттео использовал его, чтобы притянуть меня к себе. — Как жаль. Пойдем, папочка, я думаю, мы достаточно заблуждались для одного дня.
Другой
— Лино, отведи Айвори в столовую, — сказал Маттео, и я посмотрела на него. Я хотел возразить, что мое место рядом с ним, но угроза на его лице говорила, что это был как раз один из тех моментов, когда мне просто нужно убраться с его дороги.
— Конечно, — согласился Лино, протягивая мне руку. Я отошла от Маттео, позволив ему провести меня к двери в дальнем конце комнаты.
— Ни шагу больше, сынок, — прорычал Габриэле со злобным укусом, от которого мне захотелось прижаться к Лино в поисках защиты.
— Если она так достойна быть твоей женой, то ей нужно привыкнуть к подобным ситуациям. Не так ли? — он повернулся к Маттео.
— Не смей, — ответил Маттео, и его рука спряталась за спину.
Оба мужчины двигались так внезапно, что я не могла уследить за движением. Все, что я знала, это то, что в один момент они смотрели друг на друга, а в следующий у каждого из них было оружие в руке, и они направили друг на друга. Я ахнула, и Лино выругался себе под нос.
— Она — слабость. Я должен был избавиться от нее, когда она в первый раз отвлекла тебя от того, что важно. — Он переместил пистолет вправо, переведя прицел с Маттео и направив его на меня, где Лино повел меня к двери.
Я вздрогнула, чувствуя, как Лино толкает меня за спину, чтобы я не смотрела в дуло пистолета.
— Убить ее сейчас было бы милосердием по сравнению с тем, что они сделают с ней, чтобы навредить тебе.
— Она не мама, отец, — взмолился Лино. — Маттео не допустит, чтобы с ней что-то случилось.
— Положи свой гребаный пистолет, пока я тебя не убил, — пригрозил Маттео, и тихая ярость в его голосе заставила меня испугаться.
Во что, черт возьми, я ввязалась?
Габриэль фыркнул. — Ты застрелил бы собственного дядю? Ради киски?
— Я пристрелю тебя за то, что ты так ее назвал. Я заставлю тебя страдать, если ты причинишь ей боль, — прорычал Маттео. Габриэле опустил пистолет, бросил его на журнальный столик и поднял руку, словно больше не представлял угрозы.
Я вздохнула с облегчением, отпуская отчаянную хватку на спине костюма Лино. Я даже не помнила, как хватала его, не помнила ничего, кроме ужаса, что потеряю Маттео.
Я не могла потерять его.
— Она должна быть плодородной, — скривился его дядя, глядя на ярость Маттео. Я должна была признать, что нужен был храбрый человек, чтобы испытать удачу перед лицом всего, что было Маттео.
Черты лица Маттео исказились, а звук выстрела в гостиной стал
— Черт, — проворчал Лино, глядя туда, где отец в агонии схватил его за руку.
— Ты стрелял в меня…
— Когда-нибудь ты снова будешь угрожать моей женщине, и это будет намного хуже, чем рана на теле. Пойдем, Айвори, — потребовал Маттео, и я бросилась к нему. Несмотря на то, что я была в ужасе от того, что увидел зверя, скрывающегося под поверхностью, я знала, что Маттео не причинит мне вреда.
Я чувствовала это душой.
Это не помешало мне дрожать, когда я зарылась в него. Он вывел меня из дома, и я подавила желание задавать вопросы. Я села в машину, Маттео сидел за рулем, и даже не стал спорить, когда он потянул меня через центральную консоль и прижал к своей груди. — Тео, что?..
— Когда мы вернемся домой. Я все объясню, когда мы вернемся домой. — Он усадил меня обратно на место, и я пристегнулась.
— Почему не сейчас? — спросила я, когда он включил передачу и поехал по подъездной дорожке. В конце ворота открылись, и мы целыми и невредимыми покинули поместье Габриэле.
Или два.
— Я не могу допустить, чтобы ты пыталась сбежать. Сначала мне нужно, чтобы ты заперлась, — признался он, и мое сердце сжалось.
— Это плохо, не так ли?
— Ты любишь меня? — он спросил.
— Ты знаешь, что знаю.
— Тогда это все, что имеет значение.
Я опустила голову, слезы грозили политься. Маттео кого-то застрелил.
Его собственный дядя.
И он не казался ни капельки раскаявшимся. — Это не первый раз, когда ты стреляешь в кого-то, не так ли?
— Когда мы вернемся домой.
Я тихо всхлипнула и посмотрела в окно.
Я так чертовски облажалась.
???
Дверь в кабинет Маттео закрылась за ним с тихим щелчком. Он повернулся ко мне, и на его обычно бесстрастном лице отразились тысячи эмоций.
— Ты должна понимать, что то, что я собираюсь тебе сказать, ничего не изменит.
— Тео, ты меня пугаешь, — прошептала я, отступая настолько далеко, насколько позволяло пространство, когда он крался ко мне. Он зажал меня между собой и столом, касаясь моей щеки так нежно, что я могла подумать, будто представил себе это, если бы мои глаза были закрыты.
— Любой, кроме тебя, был бы прав, если бы боялся. Любой, кроме тебя, должен был бы быть глупым, чтобы не бояться, но я никогда не причиню тебе вреда, Ангел, — прошептал он. — Я хотел бы быть лучшим человеком для тебя, но я не такой и не могу быть.
— Почему мы не можем просто уйти? Пойти куда-нибудь и быть кем-то другим?
— Это все, что я знаю. Они вырастили меня, чтобы управлять семейным бизнесом, и я не могу отказаться от этого наследия. Я всегда буду угрозой для тех, кто попытается захватить власть, и мы никогда не будем в безопасности. Не совсем.