Шрифт:
Пролог
«Ты, мой бог! И я тебе клянусь! Ни голода, ни смерти не боюсь!..»
В аудитории стояла тишина. Набившиеся в неё вольнонаёмники, жаждущие отправиться колонистами на Таурмион, таращились на появившуюся в центре зала проекцию гуманоидного существа.
В глазах людей читались любопытство, страх и отвращение. Впрочем, последнего куда больше. Хотя таурмионка имела две пары стройных ножек и осиную талию на зависть любой землянке. Правда, свисающие чуть ниже колен трёхпалые руки смотрелись уже не так прелестно, но уж точно не отвратительно. По крайней мере, лектор в белых одеждах видел в них свою изысканную красоту.
Проекция
Бёдра таурмионки казались особенно широкими, после тонкой талии. Здесь тоже имелись защитные пластины с точно таким же рисунком. Только в отличие от спины, они делились на несколько секторов. Из широких зазоров меж ними до самого пола ниспадали полупрозрачные перепончатые крылья, играющие радужными бликами на свету. Их расцветка вторила и узорам на пластинах, и общему окрасу её тела.
Проекция продолжала вращаться, возвращаясь к «фасаду». А тут, помимо конечностей, оставалось немало интересного.
Во-первых, здесь не наблюдалось защитных пластин, отчего таурмионка казалось нагой. Во-вторых, на торсе выпирали две полусферы, напоминающие женские груди. Но лишь напоминали.
– Посмотрите внимательно на «утсуги 1 », – лектор намеренно сделал акцент на выдающейся спереди части тела таурмионки. – Это вовсе не то, чем кажется.
По аудитории разлетелись смешки. Их прервала смена проекции. Существо будто рассекли напополам, выставив внутренности напоказ.
1
Утсуг – природные камеры на теле таурмионов, в которых происходит накопление и хранение питательных веществ.
– Как видите, ничего общего с человеком, – продолжил лектор, но среди людей начались волнения. Для некоторых будущих колонистов вид «внутреннего мира» инопланетного создания оказался слишком неприятным. Пришлось сменить проекцию.
– Ну что же вы такие нежные? Придётся объяснять на пальцах, – посочувствовал лектор. – Тело таурмионцев спереди поделено на сектора – утсуги. И заполнены они похожим на густой мёд брашем 2 . Вот только пробовать его не рекомендую. Во-первых, не сладко, а во-вторых содержит опасный для человека нейротоксин.
2
Браш – густое, похожее на смолу вещество. По сути, является частично переваренным продуктом. Очень питательно, но содержит нейротоксин опасный для людей и безвредный для таурмионцев.
– То есть сиськи лучше не лапать, а то лопнут и бражкой зальют? – прилетела реплика из зала. Её поддержали гулом и ржачем.
– Не лопнут, – раздражённо ответил лектор и громко прокашлялся, пытаясь таким образом привлечь внимание.
– А на голове у них там что? Закуска к браге? – не унимался народ. – Глаза разуй, то косы из сулугуни! А на ушах пригоревшие тосты? О, и морда как тарелка. Селёдочница! Вон какая заострённая. Ага! Только селёдку кто-то сожрал! Кто?!
Люди любят искать знакомое во всем для собственного удобства. Поэтому треугольная форма головы таумионцев ассоциировалась у многих со шлемом. Небольшие узорчатые пластины подобные лошадиным шорам топорщились на месте ушных отверстий. При этом глаз не наблюдалось. Как и носа или губ. Они попросту отсутствовали на том, что можно было считать лицом.
В аудитории поднялся страшный гвалт. Попытки лектора призвать людей к порядку ни к чему не привели. Разочарованно вздохнув, он, молча, коснулся запястья. В следующий момент таурмионка вскинула руки вверх, заняв боевую стойку, как боксёр. С одной лишь разницей. Вместо сжатых кулаков у неё торчали кинжалоподобные когти.
Чудовище разинуло пасть и застрекотало. В аудитории стало заметно тише. Шутить уже никому не хотелось.
– Боевая стойка. Как увидите подобное, бегите, – лектор поправил манжет, после чего немного поколдовал над своим запястьем. Проекция перестала вращаться, отчего существо стало выглядеть зловеще.
И снова ужасающий стрёкот. Таурмионка дёрнула плечами вниз, точно сбрасывая невидимую накидку. Аудитория испуганно ахнула. Тут же с щелчком из локтя выдвинулась узкая пластина, напоминающая саблю. Правда, режущая поверхность её оказалась сплошь в мелких зазубринах, как у ножовки.
Таурмионка резко двинула локтями в стороны, выставив лезвия по направлению к воображаемому противнику. При этом ноги успели сменить стойку. Задняя пара упиралась в пол, а передняя явно готовилась к прыжку.
Узорчатые крылья с хлопком раскрылись в полную длину. А после сложились под щитки, которые тут же сомкнулись, не оставив никаких зазоров.
– Обратите внимание, как они двигаются, – удовлетворённый произведённым эффектом, лектор продолжил: – Настоящие боевые машины. Прошу вас запомнить несколько основных выпадов и ударов. Возможно, это спасёт вам жизнь.
Кому-то из слушателей движения таурмионки показались знакомыми. Смугловатый мужчина заметил, что атаки коленом и локтями в прыжке напоминают муай-тай 3 .
3
Муай-тай – с тайского «свободный бой» – в простонародье тайский бокс. Вид рукопашного единоборства.
Лектор согласно кивнул, пояснив, что люди часто видят в движениях таурмионцев знакомые элементы боевых искусств. Кому-то это помогает выжить, а кого-то наоборот приводит к гибели.
– Почему так происходит? – лектор сделал короткую паузу. – Потому что «похожее» ещё не значит «то же самое».
В аудитории снова стал нарастать шум. Дабы пресечь новую волну, лектор спешно стал объяснять строение головы, сделав акцент на пасти существа.
– То, что вы назвали лицом-тарелкой ни тем, ни другим, не является. Такое «аро 4 » защищает голову и по сути его можно отнести к внешнему скелету. Рисунок на нём наносится намерено. Раскраска бывает боевой, мирной, дипломатической, разной…
4
Аро – крепкое костное образование на голове таурмионцев, служащее в основном для защиты головы.
– Типа смайликов?
– Нет. Но вы на верном пути, – лектор, не дожидаясь развития беседы, коснулся запястья. Теперь таурмионка стала просвечиваться словно призрак.
– Как вы уже заметили, нижний край аро является верхней наружной челюстью…
– А есть и другие? – перебил лектора очередной нахал.
– Да есть. Или вы считаете, что все восемь пар челюстей крепятся на одной пластине? Нет! Объяснять весь процесс пищеварения, видимо, нет смысла.
Люди стали стремительно терять интерес к лекции, и даже движущаяся модель таурмионки уже не спасала.