Олег Блохин

Сильвестров А. В.

Установку на игру с ЦСКА Маслов уже не давал, на тренерской скамейке не сидел – наблюдал за игрой с трибуны. Матч команда проиграла со счетом 1:0. После игры Виктор Александрович сел в командный автобус и доехал со своей уже бывшей командой, улетавшей в Киев из Внуково, до станции метро «Юго-Западная», потом вышел и помахал футболистам рукой на прощанье. По воспоминаниям Комана, на Маслова больно было смотреть – он расплакался на глазах у всех.

В оставшихся матчах чемпионата командой руководил старший тренер Виктор Терентьев, бывший помощник Маслова. Изгнание великого тренера только усилило царивший в команде кризис, и киевляне потерпели еще два позорных поражения от команд, по итогам чемпионата покинувших высшую лигу, – 6

октября на своем поле (!) от кутаисского «Торпедо» (1:2), 12 октября на выезде со счетом 3:2 от «Спартака» из Орджоникидзе (ныне – Владикавказ).

Формально Олег Блохин провел в «Динамо» целый год под руководством Виктора Маслова, однако сам признавался, что, к стыду своему, мало что может рассказать о нем на основе собственных впечатлений. Блохин, как и другие динамовцы, называл Маслова Дедом. «Возрастной» нагрузки это красноречивое прозвище почти не несло, оно отражало колоссальную мудрость, человечность и доброту великого тренера, за что он пользовался у футболистов огромной любовью и непререкаемым авторитетом.

По словам Блохина, Дед сам с дублерами не работал, только исподволь наблюдал за ними. Но этот внимательный, острый взгляд маленьких, чуть прищуренных глаз молодежь ощущала постоянно. Олег Владимирович вспоминал один как будто незначительный, но очень четко характеризующий Маслова эпизод. Олег тогда только начинал играть в дублирующем составе, и бутсы у него были такие старые, что кое-где сквозь дыры просвечивала нога. Это Блохину ничуть не мешало, он этого просто не замечал. Но однажды на тренировке Олег вдруг услышал хрипловатый бас Виктора Александровича: «Миша! Коман! Ты что, не видишь? У тебя же пацан босиком играет!»

Благодаря Михаилу Коману Олег знал, что на Деда его игра производила положительное впечатление. Виктор Александрович считал, что у Олега подходящее для футбола сложение (он вообще придавал большое значение сложению футболистов) – длинные ноги, узкий таз, удлиненные мышцы. Ему нравилось, что во время бега Блохин не разворачивал стопы, а ставил их ровно и поэтому не терял скорость. В одном из интервью Маслов так отозвался об Олеге: «В Блохине подкупает скорость. Взгляните на него, сам как тростиночка, а бежит очень быстро!»

В сезоне 1970 года Маслов хотя и редко, но подходил к Блохину. Не хвалил, но и не ругал. Говорил словно бы равнодушно: «Много суетишься. Создаешь десятки голевых ситуаций, а забиваешь редко. И скорость у тебя отличная, и финтить умеешь, и с обеих ног бьешь. Да раскидываешься, только начал комбинацию, как тут же бросаешь ее, начинаешь сначала. Доводи атаку до конца. Старайся».

Блохин и сам все это прекрасно видел и понимал, но не находил в себе сил признаться тренеру, что одной из причин такого поведения на поле был страх перед физически сильными и рослыми защитниками. Весил Олег мало, его называли «тростиночкой», и действительно, от несильного толчка он нередко летел наземь. Блохин боролся с собой, корил и ругал последними словами, но дело продвигалось туго, а мысль, что в основных составах игра бывает еще жестче, и вовсе повергала его в отчаяние.

Сезон 1970 года Блохин закончил в Симферополе, где проходил Всесоюзный турнир на приз ЦК ВЛКСМ «Кубок Надежды» среди юношеских сборных союзных республик. Юношеская сборная Украины, в состав которой, кроме Блохина, входил еще целый ряд юных динамовцев, в финале одержала победу над командой Грузии и после шестилетнего перерыва вновь завоевала этот почетный приз советского юношеского футбола. Там же, в Симферополе, Блохин познакомился со своим будущим лучшим другом и главным партнером в киевском «Динамо» – одесситом Леонидом Буряком.

Блохин и Буряк впервые встретились в поезде, в котором юношеская сборная Украины ехала в Симферополь. Олег вошел в купе с сумкой «Адидас» и увидел худенького золотоволосого паренька, который очень печально смотрел в окно. На плече у него висела… точно такая же сумка! На вопрос Блохина, кто это,

ему ответили – Леонид Буряк из одесского «Черноморца». В момент знакомства, как потом выяснилось, оба подумали друг о друге одно и то же: небось и в футбол играть еще толком не научился, а сумкой «Адидас» уже обзавелся!

В Симферополе Блохина и Буряка поселили в одном номере гостиницы. По воспоминаниям Олега Владимировича, говорил Леня тихо, держался скромно. Тогда ребята не придали особого значения своему знакомству, однако все же на прощанье обменялись адресами. Но поскольку обоих стали регулярно приглашать в юношескую (а затем и молодежную) сборную, то очень скоро между ними завязалась настоящая дружба, и они уже сами просили тренеров, чтобы их в гостиницах селили вместе.

После окончания сезона 1970 года игрокам «Динамо» был представлен новый наставник. Им стал Александр Александрович Севидов, для которого, по его собственному признанию, приглашение в Киев стало настоящим шоком. Однако репутация Севидова говорила сама за себя – он только что (всего за год работы) вывел алма-атинский «Кайрат» в высшую лигу, а до этого восемь лет возглавлял минское «Динамо» (до 1963 года носившее название «Беларусь»). До прихода Севидова минчане были одними из признанных аутсайдеров высшей лиги, однако тренер совершил настоящее чудо, уже на второй год работы сделав команду бронзовым призером чемпионата. Еще дважды белорусы становились четвертыми, а в 1965 году вышли в финал Кубка СССР, где лишь в повторном матче уступили московскому «Спартаку» (0:0, 1:2). Так что в киевском «Динамо» перед Севидовым была поставлена вполне определенная цель – вывести команду из кризиса и вернуть ее на ведущие позиции в отечественном футболе.

Новый тренер команде понравился. Александр Александрович был приветлив, словоохотлив, хмурился редко, почти никогда не повышал голоса. В первые дни он присматривался, делал какие-то записи в блокноте и подолгу разговаривал со своими помощниками – Виктором Терентьевым и Михаилом Команом. Кстати, никаких перестановок в тренерском штабе «Динамо» Севидов не произвел, таким образом рассеяв опасения, что в руководстве команды начнутся коренные перестройки. Единственное изменение коснулось функций главного тренера – Севидов отказался от должности начальника команды, которую занимал Маслов, и начальником команды стал Терентьев, а сам Александр Александрович занял вакантную должность старшего тренера.

Севидов, как вспоминал Блохин, очень отличался от своего предшественника – прежде всего по характеру. Маслов бывал резким, порой даже грубым, мог приложить футболиста крепким словцом и на тренировке, и во время игры; рассерженный неудачей, всегда бушевал, устраивал команде «разнос». Севидов же был человеком очень мягким и добрым, любил поиграть с ребятами в шахматы, задушевно побеседовать о жизни. Но интеллигентная, безупречно выдержанная манера общения Севидова с футболистами отнюдь не стала для них поводом для панибратства. Мало того, не повышая голоса, тренер силой логики и убеждения добивался куда большего и скорейшего результата, чем если бы давал волю эмоциям. Он считал, что деловой тон гораздо уместнее в решении всяких, даже очень спорных вопросов. Благодаря этому Севидову удалось в кратчайшие сроки создать крепкий боеспособный коллектив – атмосфера в команде значительно улучшилась, между футболистами восстановилось взаимопонимание, они вновь обрели командный дух и желание побеждать.

Динамовцы начали подготовку к первому сезону под руководством Севидова в самом начале 1971 года. Январь выдался холодным, но футболисты так соскучились по мячу, что даже мороз не мог удержать их в зале – они бегали, плавали (в открытом плавательном бассейне!), помногу гоняли мяч на заснеженном поле базы в Конча-Заспе. Теоретическими занятиями Севидов игроков не перегружал, так что, по словам Олега Владимировича, о его тренерском кредо динамовцы впервые узнали из… интервью наставника «Спортивной газете».