Олег Верстовский — охотник за призраками
Шрифт:
— Был. Ваш сын…
— Погиб в автокатастрофе пять лет назад. Его приятель сидел за рулём, они врезались в грузовик как раз со стороны пассажирского места, где сидел Ростки, он был жив, когда его приятель вместо того, чтобы вызвать скорую, бросился звонить знакомому гаишнику и ждал его два часа. Ростик умер от потери крови. Экспертиза показала, он был абсолютно трезв.
— И вы не смогли предотвратить это?! — изумился я.
Кастильский, горько усмехнувшись, развёл руками.
— Нет, увы, я оказался не в силах. Мне приснился вещий сон, я рассказал об этом сыну, но он лишь рассмеялся в ответ. Сказал, от судьбы не уйдёшь, ни один предсказатель не смог предотвратить ни одной катастрофы и так далее. Он был фаталистом. Я сделал Психомантиум для того, чтобы общаться с ним, но он ни разу не явился мне. Другие могут общаться с душами их родственников, а мне, увы, это не дано. Сапожник без сапог, — он быстро отвёл в сторону предательски заблестевшие глаза.
— А почему вам не перебраться в Москву, с вашим способностями вы могли загребать огромные деньги.
— В Москве очень много шарлатанов с большими связями, которые для уничтожения конкурента используют отнюдь не сверхъестественные силы, — пояснил Кастильский. — Здесь могила моего сына, только в этом городе я чувствую себя спокойно. Ну что ж, я вас утомил, наверно.
— Да нет, что вы. Но мне пора, извините. Спасибо за все.
Он проводил меня до двери, и печально взглянув, вдруг сказал:
— Олег, приезжайте, когда сможете. Просто так…
Его голос дрогнул, мрачный колдун исчез, я вдруг совершенно отчётливо увидел усталого, беззащитного в своём одиночестве человека.
— Обязательно. Обещаю.
Я ушёл от Кастильского в совершенно растерзанных чувствах. Мне безумно захотелось напиться в ближайшем баре. Прошёлся по улице, и, заметив вывеску с пивной кружкой. В зал вели каменные ступеньки. Тесное помещение, отделённых колоннами, было заставлено маленькими деревянными столиками, за которыми устроились редкие посетители. Я заказал бутылку коньяка, уселся в самом углу и решил в самое кратчайшее время опустошить, быстро плеснул себе в бокал, поднёс ко рту и вдруг понял, что не в состоянии сделать ни глотка. Перед мысленным взором, как в калейдоскопе, промелькнули недавние события, сложившись в единый образ — стройный силуэт, словно вышитый золотыми нитями на фоне темнеющего бархата неба. Сказал ей Верхоланцев о том, что я мёртв? По крайней мере, я должен её увидеть. Бросив непочатую бутылку на столе, я вышел из бара, поймал попутку и доехал до гостиницы. Дверь была открыта — в номере убиралась горничная, толстая баба в кружевном передничке, который смешно топорщился на пузе.
— Уехали? Когда?
— А я почём знаю? — буркнула она.
Я вышел в коридор, мучительная, безумная тоска сжала сердце в холодные тиски. Медленно вышел в фойе, спустился в парк перед гостиницей и вздрогнул от крика:
— Олег!
На другой стороне улицы стоял большой тёмно-зелёный седан, распахнулась задняя дверь, и сердце вдруг подпрыгнуло к самому горлу и забилось там, как раненная птичка в силках. Милана выскочила из машины и побежала ко мне, спотыкаясь, чуть не падая. Повисла у меня на шее, не стесняясь прохожих, начала жадно целовать. Я обнял её, смущённо гладя по спине. Она отстранила меня, пристально вглядываясь в лицо, будто хотела убедиться, что это я. Заплаканные глаза, бледное, измученное лицо, спутанные волосы. Я ощутил безумный стыд, что заставил её так страдать.
— Ты жив, господи, а Дима сказал… — пролепетала она, прижавшись ко мне, и заплакала.
Я услышал, как хлопнула дверь, Верхоланцев вылез с переднего сиденья. Он не удивился, не разозлился, во взгляде сквозило лишь сожаление. Положив руки на крышу машину, он постоял пару минут, наблюдая за нами, и вновь исчез в машине.
Книга 4
Возрожденный молнией
Глава 1
Точка перехода
— Значит, ты и есть Катя Смирнова?
Девчушка кивнула и застенчиво расправила на коленях белый фартучек.
— Родители погибли пять лет назад. Живу в детдоме. Бабка туда сдала, ненавидит она меня, — хмуро, по-взрослому объяснила она. — У неё дом древний, все удобства во дворе.
— Понятно. Ну, давай рассказывай свою историю.
— А вы действительно журналист? — в голосе сквозило недоверие, и страх.
Я достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение и продемонстрировал ей. Осторожно вытащив из моих рук корочку, она посмотрела внимательно фотографию. Прочла по слогам:
— Редакция средства массовой информации (журнал) «Паранормальные новости». Редакционное удостоверение журналиста номер двадцать пять. Олег Ни-ко-лаевич Вер-стов-ский. Должность — специальный корреспондент. Действительно до двенадцатого декабря две тысячи восемнадцатого года. При оставлении должности данное удостоверение подлежит сдачи в отдел кадров.
Аккуратно закрыла корочку, отдала мне. Повисла пауза. Она молчала, а я терпеливо ждал.
— Хорошо, я расскажу. Мне кажется, они над нами опыты проводят какие-то.
— Стоп. Катя, кто они? Объясни толком.
— У нашего детдома есть спонсор. Компания, которая лекарства производит. Она называется «Джонс и Джонс».
— И что они делают?
— Они дают нам витамины, вроде как для памяти что ли. Чтобы улучшать успеваемость. Только некоторые ребята из-за этого с ума сходят.
— Именно из-за них? И тебе давали?
Девочка помахала отрицательно головой.
— Давали, только я обманываю их. И не принимаю. А моя подружка по комнате их горстями ела. А потом… умерла, — голос моей собеседницы так предательски дрогнул, что я машинально бросил взгляд, не играет ли она на публику. Но девчушка казалась удивительно искренней.
— И как она умерла? От отравления?
— Нет, она… повесилась, — ответила Катя через паузу. — Её на чердаке нашли.
— Катя, это печально, конечно. Сочувствую тебе. Но твоя подруга могла повеситься по любой другой причине. Из-за несчастной любви, к примеру. Наверно, полиция расследовала этот случай?
— Расследовала, но они все замяли. И это не один случай такой был. Было несколько. И все умерли.
— Все повесились? — переспросил я.
— Нет, все по-разному. Но все умерли. И не просто так. Моя подружка Света перед тем, как её нашли, стала такой мрачной. Все время говорила о каких-то кошмарах, где она попадает в другой мир. И ей там страшно. Очень страшно. Она боялась этого. Очень боялась.
— У тебя есть пример этого лекарства? — спросил я.
— Да! Сейчас принесу! — вскрикнула она, резво вскочив из-за столика и убежала.