Ольга. Наследие богов

Гром Александра

— А если у него были другие планы на брак?

— У него, — мужчина вскидывает голову, — не может быть других планов на брак. Планы на его брак есть у меня. И честно сказать, вы далеко не худший вариант. Две претендентки, которых я рассматривал ранее, — дочери моих партнёров — те ещё оторвы! С любой из них и Влад бы намучился, и я.

— А со мной, значит, проблем не предвидится, — я ощущаю нестерпимое желание встать и уйти, наплевав на всё!

— Вы, Ольга, человек очень гибкий. В противном случае, не стали бы так долго терпеть опеку

Аллы Витальевны. Полагаю, обдумав перспективы, вы признаете, что брак с моим сыном принесёт вам больше пользы, чем вреда. А признав это, сообразите, какую выбрать линию поведения и выработаете отношение ко всей этой затее.

— Под затеей вы подразумеваете семейную жизнь, — напоминаю с сарказмом.

— Можете назвать это проектом, — Анатолий Аркадьевич с самым философским видом пожимает плечами.

Я залпом допиваю минералку из бокала. Если бы выхлебала остатки из бутылки, выглядело это гораздо эффектнее.

Может, заранее подготовиться к Важному Разговору с Аллой о Великой Тайне и запастись чем-нибудь покрепче кофе?

ГЛАВА 3

Громкая трель звонка наполняет квартиру. Разлепив веки, долго пялюсь на электронный циферблат. Он упорно показывает семь утра, а память подсказывает день недели. Воскресенье.

Перезвон не прекращается, заставляя соскрестись с кровати и плестись открывать дверь. Каждый шаг рождает в голове картины негуманной расправы, физической и моральной, над тем, кто посмел нарушить мой покой. Приходится трясти головой, отгоняя заманчивые видения.

На пороге стоит Алла. Длинная ручка маленькой сумочки алым росчерком пересекает белую рубашку. В правой руке женщина держит стакан, источающий сбивающий с ног аромат крепчайшего кофе, а в левой зажат крафтовый пакет с логотипом небольшой частной пекарни, работающей в нашем районе. От свёртка на всю площадку пахнет яблочными слойками.

— Привет! — фея-крёстная показывает весь свой жемчужный оскал.

Я слабо улыбаюсь. Не приветствию, конечно, а тому, что она не стала желать доброго утра, которое из-за её раннего визита не состоялось.

Улыбка принимается Аллой за разрешение войти. Развернувшись, я иду на кухню, предоставляя ей самостоятельно справляться с дверью.

— Ты не выспалась! — звучит не как обвинение, а как догадка.

Подавив зевок, киваю.

— Рисовала допоздна.

— Здорово! — восхищается Алла.

Моё творчество всегда приводит её в восторг, в отличие от некоторых, что тонко и не очень намекают на заезженность сюжетов моих работ. Я на такого рода критику никак не реагирую. А смысл о чём-то разговаривать с человеком, который называет сюжетом использование фиолетового цвета? Причём в весьма умеренных количествах. Я предпочитаю считать это авторским стилем. Мои преподаватели тоже.

Кто виноват, что большую часть идей для рисунков я беру из снов, и оттенки фиолетового встречаются в них довольно часто. Ради эксперимента

я пробовала использовать другие цвета, но лучше «фирменного» ни один почему-то не вписался.

По запаху определяю, что перед моим носом положили пакет с выпечкой. О! И кофе тут! Беру стакан, не открывая глаз. Жаль, но для того, чтобы его выпить, приходится подниматься со стола и садиться на стуле правильно. После пары глотков открываются глаза, и просыпается вялое желание побеседовать.

— Вы сегодня рано, — замечаю между четвёртым и пятым глотками.

Алла отвлекается от приготовления чая для себя:

— Я хотела днём поговорить с тобой о… ну, о том, что мы обсуждали. Но так разнервничалась, что плохо спала всю ночь, проснулась в пять и еле удержала себя от желания примчаться сразу же!

— Выходит, мне повезло, — отпиваю ещё немного кофе.

Голова пока плохо соображает, а эмоции и вовсе спят: я не строю догадок относительно того, какова же Великая Тайна Аллы, и не чувствую интереса к этой теме. Я почти сплю! Может, на это и рассчитывала женщина, заявившись в такую рань?

— Прости, ты, наверное, уже извелась от любопытства! — сокрушается она. — Но я никак не могла настроиться, подготовиться…

— Ну, теперь-то вы настроились, — произношу медленно, отчего сарказм слетает со слов, как шелуха.

— Да! — заявляет Алла. Решительность, с которой она ставит чайную пару на столик, соответствует той, что вложена в короткое слово.

Раскрыв пакет, пододвигаю его ближе к ней, предлагая угоститься и окончательно собраться с мыслями. Алла выуживает одну слойку и отламывает кусочек. Задумчиво повертев, кладёт на стол.

Что-то не нравится мне начало!

— Оля, ты ведь слышала про одарённых людей? — Алла вглядывается в моё лицо.

Я удивлённо поднимаю брови.

— Вы имеете в виду гениев?

— Нет! — женщина энергично качает головой, не замечая, что несколько коротких прядок попадают в чашку, поднятую на уровень губ.

— А! — на меня снисходит озарение. — Вы о тех, которые обладают всякими способностями, и которых всевозможными способами теперь опекают мельвы, эльфы и сайри!

Алла кивает.

— Конечно, слышала! — тихонько фыркаю, в ответ. — Наши соседи из параллельных миров проявили себя не так давно, но пиар у них толковый.

— Тебя, кажется, эта тема не очень интересует?

— С чего бы мне ей интересоваться? — на сей раз фырканье выходит гораздо громче.

— Дело в том, что одни способности проявляются не так открыто, как другие.

— И что?

— И то, что у тебя они тоже есть.

Я замираю, не успев сделать очередной глоток. Кофе льётся на стол и на мои колени.

— Что б тебя! — я спрыгиваю со стула.

Алла уже суетиться вокруг с бумажным полотенцем. Я забираю его, чтобы закончить ликвидацию последствий неудачной шутки самостоятельно. В том, что это шутка, я не сомневаюсь, но уточнить для очистки совести всё же стоит.