Ольга
Шрифт:
– Работы непочатый край, - не заботясь, что будет услышана, констатировала симпатичная светловолосая девушка со шпалами старшего лейтенанта НКВД. Ее большие синие глаза придирчиво осматривали каждого.
– Ничего, Революция Ивановна, справимся, глаза боятся, а руки делают, - ее напарница в чине сержанта НКВД оценивала увиденное не так строго, и в ее черных глазах перебегавших с одного объекта на другой, иногда мелькал легкий интерес к увиденному.
Почему наш взгляд спокойно, с большим или меньшим интересом, скользит по тысячам, сотням тысяч лиц, а на сто тысяч первом замирает, рождая в душе ураган новых, доселе неведомых чувств?
Яркое зимнее солнце пламенело в ее светлых волосах, и Владислав не мог оторвать глаз от холодной голубизны ее очей. Все уже зашли, а он стоял и смотрел, не в силах совладать с нахлынувшим потоком, накрывшим его с головой...
– Вы хотели мне что-то сказать, товарищ лейтенант?
– Так точно... хотел...
– Сказать хотел, но не сумел. Говорите, я вас слушаю.
– Э... вы надолго к нам, товарищ старший лейтенант НКВД?
– Надолго... еще надоесть успею.
– Никогда...
Льдинки ее глаз оттаяли, их заполнила легкая грусть. Она вдруг подошла совсем близко и тихо сказала, схватив его за пуговицу шинели:
– Не смотри на меня так, красивый мальчик, не лети на огонь, сгоришь...
– Поздно... уже горю...
– Беда... не на ту ты посмотрел... глупый красавчик... теперь терпи... шагом марш в столовую, лейтенант!
– Есть!
Если бы у него было время, он бы смотрел на нее часами, как смотрят на огонь. Если бы он знал индийскую мифологию, он сравнил бы ее с богиней Агни, обжигающей своей лаской и сжигающей своим гневом. Каждую свободную минуту он старался быть рядом, даже если они были заняты. Ему повезло, его избранница была очень чуткой и бережной. Несмотря на то, что испытывала она к нему скорей дружеские чувства, как к младшему брату, Ольга терпеливо сносила все его ухаживания и оказываемые знаки внимания. Но порой ее мысли куда-то улетали, и она начинала пропускать мимо ушей то, что он ей взволновано вещал. Когда он, заметив это, обижено замолкал, Ольга его своеобразно утешала.
– Ты не молчи, говори. Когда ты мне что-то рассказываешь, вокруг создается положительный эмоциональный фон, и мне в голову разные идеи приходят, имеющие большое значение для всего народного хозяйства. Так что ты не сачкуй, удерживай фон, а то он начинает рассеиваться.
Если это не помогало, заходила с другой стороны
– Ничего, Владик, терпи... все пройдет, пройдет и это. Я тебе сразу говорила, посмотри внимательно. Лучшее средство от любви с первого взгляда, это внимательно посмотреть второй раз. Так что смотри в оба, комсомолец. Вместо того, чтоб уделять столько времени не заслуживающей того девушке, удели его военной и профессиональной подготовке. А сейчас проведем тренировочный поединок.
Пользуясь тем, что Владислав напросился к ней в ученики, Ольга переводила его негативные эмоции в конструктивное русло, давая им самый естественный выход в виде мордобоя. Тем более, что в связи с невысоким уровнем подготовки ученика это ей ничем не угрожало. А ученик, уже после нескольких минут, забыв все прежние обиды, ждал окончания очередной экзекуции.
Многие наблюдали, как каждое утро, разведчицы, после пробежки и разминки, одевали на руки, что-то напоминающее маленькие боксерские рукавицы, но с обрезанными пальцами позволяющие выполнять захваты и броски. После этого начинали молотить друг друга руками и ногами, а при случае и валять
– Девушки, а можно и мне с вами побороться?
– игриво предложил он, демонстрируя свои широкие плечи и руки схожие с малой саперной лопаткой.
Поскольку на спортплощадке все были в тренировочных костюмах, без знаков различия, Ольга решила не заострять внимание на неуставной форме обращения к старшей по званию.
– А мы не боремся, юноша. Это бой без правил.
– Без правил, мы тоже могем.
– Если ты такой смелый... выходи тогда красный молодец на нечестный бой. Только не говори потом, что тебя не предупреждали...
– Только не надо пугать, разведка. Мы тоже не пальцем деланные.
Бой продлился недолго. Как только противник вышел в круг, предусмотрительно опустив вниз левую руку, прикрывая самое дорогое, так сразу же получил болезненный удар по мышцам бедра выставленной вперед правой ноги.
– Британские империалисты называют этот удар - лоукик, что в переводе означает - низкий удар ногой.
Мгновенно сократив дистанцию, она влепила ему удар ногой в ухо, пошатнувший противника. Его заметно повело в сторону, а глаза затуманились. Понимая, что надо сокращать дистанцию и проводить захват, он с вытянутыми руками резко рванул вперед. Девушка ушла в сторону, одновременно нанося ему удар левой ногой в печень. Острая боль скрутила парня, а разведчица продолжала свои пояснения.
– По аналогии с предыдущим, мой второй удар называется - хайкик, думаю, все догадались, что это значит - высокий удар ногой, а завершили мы наш поединок мидлкиком. Переводить не буду.
Надо сказать, что такая молниеносная расправа с явным лидером мало чему научила остальных, и Ольге, и Галине, еще долго пришлось доказывать противникам эмансипации, что грубая физическая сила всегда проигрывает, ибо ее легко использовать и обернуть против нападающего. Многие просились к ним в ученики, но учила Ольга только Владислава. Всем остальным, она со вздохом объясняла, что занимается только с одним учеником, а почему именно с ним, так это потому, что ученик должен полностью доверять учителю и только у Владислава она видит нужную степень доверия. Впрочем, она никому не запрещает наблюдать за их тренировками и, разбившись на пары, повторять все упражнения.
Естественно, Владислав записался и в самодеятельность, смущенно признавшись, что умеет играть на скрипке. Кроме этого у него оказался, несильный, но чистый и приятный слуху баритон. Ольга тут же заставила его разучить песню, которую она услышала в испанском госпитале и самостоятельно перевела на русский.
Сначала шел проигрыш основной темы на скрипке, затем он начинал петь, а Ольга подыгрывала ему на гитаре.
"Снятся мне перелетные птицы...
...
и луна над моим изголовьем манит светом меня из постели
и бинты, проржавевшие кровью, превращаются в алые перья
...
А дружок, не помянутый лихом, деликатный, как есть - городской он
Потянулся к звезде своей тихо, медсестричку не побеспокоив...
И от этой великой утраты, я подумал слабеющим мозгом -
Видно в чем-то мы все виноваты, слишком рано летим к своим звездам...
В небесах отыскал и свою я, но кровать сжал покрепче руками
До свидания, те, кто воюет, и прощайте, все те, кто не с нами...".