Ольга
Шрифт:
– Я не могу ехать. Ни в Вену, никуда. Нужно лежать дома и болеть, – мой голос звучал какими-то чуждыми мне детскими интонациями.
– Так подожди. В смысле не можешь ехать? – Алексей перешел на другую сторону стола и подошел ко мне. – Только скажи честно. Я вижу, что с тобой что-то происходит. Я никогда не видел тебя такой рассеянной.
Он изучающе посмотрел на меня и, казалось, что все мое тело и сознание, словно только и ждало этого момента, когда его глаза остановятся на мне. Сердце вновь бешено заколотилось, а колени начали нервно подкашиваться сами собой.
– Если это из-за меня, то мы можем там не пересекаться. Это не проблема. Но решение принято и мне оно кажется самым
Так Кричевский принял это решение? Не хозяйка этого кабинета, а он? Мой мозг начинал свою параллельную с чувствами игру, пытаясь найти хоть какое-то оправдание моим действиями.
– Я совсем не верю в твою болезнь. Ты, конечно, странная, но может дело не в болезни?
«Конечно, дело не в болезни. И даже не в тебе. Дело в Алисе и еще в твоем чертовом решении в обход главного редактора, которая без сомнений выбрала бы Кристину. Это её поездка» – сделал свой суровый вывод мой разум.
Но я должна была бы носить такие шикарные костюмы от Anderson & Sheppard, как сейчас на Алексее, и пахнуть дорогим мужским парфюмом, если бы была способна прислушаться сейчас именно к своему разуму. Но ни Алиса, ни Кристина меня не волновали. Мне хотелось быть рядом с этим мужчиной столько, сколько он позволит.
– Ольга. Посмотри на меня, – он подошел ко мне вплотную и взял меня за плечи. – Я поймал твое внимание?
Нужно было сосредоточится и отговорить его от этой затеи.
– Да, да, – рассеянно произнесла я.
– Послушай. Ты заслуживаешь эту поездку, как никто другой, – он положил руку на мое плечо. – Я верю в тебя и хочу, чтобы ты доказала самой себе, что ты стала большим профессионалом.
От убрал руки с моих плеч. Мне нужно было отойти в сторону, но нога сделала шаг вперед.
– Спасибо. Спасибо за доверие, – произнесла я на расстоянии, граничащем с непозволительным.
Из кабинета главного редактора пришлось выбегать почти спринтерским забегом. Нужна была минута наедине с самой собой. То, что произошло только что, нельзя было списать на утреннее похмелье. Это было что-то неконтролируемое. И безумное.
Вариант для уединения был один – женский туалет. Если бы его кабинки могли рассказать о всех тайнах, которые происходят тут каждый офисный день, то, наверное, они бы смогли выпустить не мало бестселлеров. Ведь это отдельная точка мира. Без всякой пошлости и попыток подвести это место к чему-то низкому. Здесь за деревянной дверцей, скрывающей тебя от всего остального мира, женщина чувствует себя хорошо. Это её личное пространство в рабочее время. Слезы и смех, страсти и желания, неудачный макияж или примерка новой кофточки – все в ней. Тут же разговоры с самой собой. Убеждения себя в том, что статья получится достойной или что новая прическа все же не так сильно портит твой внешний вид. Что угодно. Все что происходит с тобой за эти восемь часов рабочего времени проецируется в тишину и одиночество этой кабинки.
Сегодня в моей одинокой кабинке размышляли о влюбленности. Для меня есть два типа влюбленности: основательная и мимолетная. Первая – обязательная прелюдия любви, а вторая – минутная слабость, мотивируемая, как правило, внешними обстоятельствами. Эти обстоятельства могут быть алкогольного характера или атмосферного, когда ты поддаешься на общее безумство новогодней шумихи или романтической осени. Мимолетная влюбленность, так же может возникнуть от нехватки близости или же под давлением сильного мужского эго. Но так или иначе, каждый раз можно вполне четко понять для себя, что тот или иной мужчина привлекает тебя по конкретным причинам. Это очень важно в мимолетной влюбленности. Крайне важно. Ведь от этого зависит будущее. Раз новогодняя тоска, значит не стоит обращать на эти особого внимания, она пройдет к середине праздничной недели. Если это бесконтрольная страсть, значит нужно получше рассмотреть мужчину и найти в нем требуемые контраргументы, для того, чтобы удовлетвориться только минутами близости. Мимолетная влюбленность – всегда просто влюбленность. У неё есть причины, начало и конец. Совсем другое дело с основательной влюбленностью – она возникает из ниоткуда. Пазлы сыплются сверху и сами по себе складываются в нужную картину. Ты понятия не имеешь, почему все это происходит. Нет причин, как нет и ясного понимания последствий.
Эта влюбленность неконтролируема. Она безвозвратно. Она недопустима.
Я вышла из кабинки и открыла кран с холодной водой. Сделав три глубоких вдоха, я, наплевав на макияж, обильно обдала свое лицо водой. Тушь начала растекаться и спускаться вниз по острым скулам, превращая меня в героиню дешевого ужастика. Но внешний вид был совсем не важен для меня. Важно было лишь одно: какая из влюбленностей застигла меня врасплох несколько минут назад?
Дверь открылась, и за моей спиной послышалась уверенная поступь каблуков по плитке пола. Можно было не сомневаться в том, что это могла быть только Кристина. В тот момент мне не хватало именно её.
– Поздравляю, Ольга Николаевна.
Она первый раз назвала меня по имени отчеству.
– Ты заслужила эту поездку. Да еще и в таком сопровождении, – её тон был почти дружеским, что делало его еще более язвительным. – Можешь не уточнять. Я все поняла по этой сцене в переговорной.
Кристина произносила все это за моей спиной, так что я видела только её отражение в зеркале.
– Будьте счастливы, – наконец, произнесла она с нескрываемой злостью.
– Думай, что хочешь, – не сдержавшись ответила я.
– Вот возьми.
Она открыла свою сумку и достала оттуда упаковку влажных салфеток. Затем развернулась и направилась к выходу.
– Вы уже решили, как назовете ребенка? – бросила она выходя из уборной. – А, в прочем, какая теперь разница.
Дверь захлопнулась.
– А, в прочем, какая теперь разница, – повторила я её последние слова, глядя на свое отражение.
Справившись с макияжем, я вернулась на свое рабочее место. Время было еще ранним, но дел было слишком много для одного дня. Нужно было выстроить четкий план и хладнокровно реализовывать его пункт за пунктом.
Первое: Алексей. Нерешаемо.
Второе: сплетни в редакции. Так же нерешаемо, но в данной ситуации это меньшее из того, на что стоит обращать внимание.
Третье: Алиса. Решаемо? Моя подруга остается одна на пороге развода. Так или иначе в ближайшие дни ей предстоит сложный разговор с Андреем, от которого зависело, как будет дальше развиваться ситуация с её уходом из семьи. Не было сомнений в том, что ей потребуется моя помощь, но в это время я буду в Вене, любоваться прекрасными видами Дуная. Значит придется ускорить процесс и самой позвонить Андрею, чтобы попытаться выяснить, как он отреагировал на заявление о разводе. Мысли о заведомо неприятном разговоре с мужем моей подруги слегка подкосили мою решимость, но выбора не было. Так или иначе, вчера я сама предложила Алисе свои услуги в этом вопросе, когда та наотрез отказалась разговаривать с ним, а я убеждала её в том, что проблема не решится пока они оба не начнут вести себя по-взрослому. «Вот ты и поговори с ним. Ты хорошо настраиваешь людей на серьезный лад. С тобой он не отвертится». Тогда, после нескольких бокалов вина, мне казалось, что я смогу убедить самого Люцифера вернуться на небеса с покаянием, но теперь эта затея казалась не такой простой. Впрочем, пасовать было поздно.