Олимпиада. Бубновая дама СИ
Шрифт:
Молодой человек невозмутимо принял письмо, которым фавн махал у него перед носом, и отпустил посыльного. Рогатый счастливо оскалился и тут же испарился, прихватив с собой еще один банан.
— Вот же… рогатый… — вздохнула я, но не договорила, поймав взгляд попутчика, и вновь уткнулась в книгу.
Не обратив внимания на исчезновение фавна, парень спустился, с недовольной миной прочел строки на конверте, фыркнул и сломал сургуч. Послание оказалось объемным, не меньше двадцати листов, исписанных убористым почерком. Я старалась
Вместо этих раздумий я постаралась сосредоточиться на том, кто передо мной. Сложно было отыскать ответ. Парень как парень. Ни в нем самом, ни в его вещах ничего не привлекало взгляд своей нечеловечностью или странностью. Простую майку — поло и узкие черные джинсы можно было купить почти в любом магазине, а рюкзак с вещами выглядел настолько потрепанным, словно пережил не первого владельца.
— Привет, я Гедымин, — вытянув у меня из рук книгу, усмехнулся попутчик, обнажив недвусмысленно выпирающие клыки под верхней губой.
— Липа, — хрипло ответила я.
Если бы на моем месте был кто-то из подруг по универу, то они бы уже дрожали как листья на ветру. Но только не я. Уж кому — кому, а мне, дочери двух охотников и работников Надзора, вампира бояться нечего.
Гедымин задумчиво смерил меня с головы до грязных пяток взглядом, а затем вопросительно вздернул одну бровь.
— Олимпиада. — Свое полное имя я не любила, не могла терпеть и старалась не озвучивать чаще одного раза в год.
Иногда мне хотелось превзойти себя, сварить отличное зелье переноса в прошлое, прихватить чугунную сковороду и слетать в тот день, когда отец придумал для меня это старушечье имя.
Я бы и сейчас не прочь была бы пройтись сковородой по папиному темечку, но вот уже десять лет оба родителя тихо покоились в виде праха в большой банке у бабушки на окне — все, что от них осталось после одной неудачной встречи с одним черным колдуном.
— Так-то лучше, — кивнул каким-то своим мыслям вампир и углубился в чтение письма, мрачнея с каждой минутой все больше.
Делать и дальше вид, что мне интересна книга, стало невозможно, так что я подхватила кружку, намереваясь налить себе воды для чая.
— И мне, — попросил Гедымин, не глядя вытащив потрепанную жестяную кружку с погнутым краем.
В другое время я не промолчала бы, но иметь дело с вампиром с каждой минутой хотелось все меньше. Пусть будет так, как ему хочется, ведь от меня не убудет.
Чай с бергамотом окутал нас теплым терпким ароматом. Я смотрела в окно, на мелькающие в утреннем свете столбы электропередач, попутчик беспрестанно помешивал чай и читал свое письмо. Изредка я косилась в его сторону, но ни цветов на макушке, ни здоровенных ушей на Гедымине не произрастало — как и положено, с вампира магия любой сложности скатывалась, словно вода.
У меня был выбор: лечь спать или придумать себе какое-то занятие. Я долго рылась в чемодане, получив передышку. Вампир не мог видеть моего лица, а значит, и следить за реакцией.
Собираясь в дорогу, я вместо вороха одежды набросала много разных вещей, в необходимости которых теперь начала сомневаться. Так зачем-то сунула в карман вместе с расческой и булавками потрепанную колоду карт. Бабушка уж точно не станет со мной играть. Перебрав остальные предметы, я со вздохом принялась раскладывать пасьянс на одеяле, на середине начиная снова и снова.
Гедымин дочитал последнюю страницу и откинулся на перегородку, прикрыв веки. Так попутчик сидел довольно долго, зажав смятые листы в руках. Он то хмурился, то чему-то с горечью улыбался. А потом, словно что-то решив, вздохнул спокойнее и допил остывший чай, посматривая вперед на купе проводницы.
Вампирья магия способна пробивать стены и порабощать умы обычных людей, не удивительно, что женщина появилась через считанные секунды, словно парень позвал ее вслух. Не произнеся ни слова, Гедымин лишь посмотрел проводнице прямо в глаза, мгновенно создавая контакт. Она вздрогнула, кивнула и сонно пробормотала:
— Я сообщу заранее, когда будет ваша остановка.
— Прекрасно. Еще чаю и бутербродов?
Я моргнула от неожиданности, увидев перед собой в мгновение изменившегося вампира. Напряжение и злоба словно рассеялись, сменившись умиротворением. И это пугало еще больше, чем суровый прежний вид. Замешательство все же не взяло надо мной верх, и я уверенно кивнула.
Проводница широко и как-то излишне счастливо улыбнулась и отправилась к себе.
— Обаяния слишком много, — фыркнула я.
Вампир хмыкнул и пожал плечами:
— Я мало контактирую с людьми. Возможно, ты права.
Переход на другой уровень общения у него получился таким естественным, словно мы уже несколько часов разговаривали. Я попыталась заглянуть в себя, но не нашла ни влияния, ни раздражения.
Проводница с все той же идиотской улыбкой притащила поднос с бутербродами и чай в стаканах с подстаканниками. Даже свежий лимон на маленьком блюдце уютно устроился в центре композиции, исходя соком под тонким слоем сахара.
— Сыграем? — вампир кивнул на карты и откусил половину бутерброда.
Я пожала плечами. Гедымин собрал карты и небрежно их перетасовал. Не сговариваясь, мы подумали об одной и той же игре, козырем под колоду легла бубновая дама и мы отгородились веерами.
— Ты на нее похожа, — кивнул на картинку вампир. — Тоже рыжее облако волос, зеленые глаза и алые щеки.
На его слова я только фыркнула:
— Всего лишь еще одна рыжая ведьмочка в семье. И неудачница.
— Неудачница? — хмыкнул вампир и выставил мне две шестерки.