Олимпийский чемпион
Шрифт:
– Я в том доме никого не знаю, – покачал головой Васильев.
Гордеев взял на заметку: «Выяснить обстоятельства жизни Андрея у жильцов дома».
– Андрей сказал, что у него туберкулез, и где-то в начале августа я возил его в туберкулезный диспансер на флюорографию. К счастью, подозрения насчет туберкулеза не оправдались.
– Вы ездили в тубдиспансер?
– Да. Я уговаривал его лечь в больницу.
– Он лег?
– Не знаю. Пропал на две недели, говорил, что лечился и что его выписали. Может, врал. Я за ним не следил. У меня физически на это не хватало времени. Честное слово,
– Кто – они?
– Тот, кто меня сюда засадил, – еще тише произнес Васильев. – И его люди.
– Вы кого-то конкретно подозреваете? – почти беззвучно спросил Гордеев.
Васильев посмотрел на Гордеева и сделал быстрый знак рукой: «Тсс!»
– Почему вы думаете, что Андрея убили?
– Он не может так долго скрываться. Он без денег. Он пришел ко мне за помощью, потому что у него больше никого не было. Он мне плел, будто кто-то из его дружков пробросил его на крупную сумму, которую он кому-то должен. Что свои же авторитеты его ищут, чтобы порезать… Я не верил ни одному его слову, но четко знал: Андрей тогда обратился ко мне, потому что больше идти ему было некуда.
– Может быть, – согласился Гордеев. – Но после того как он снова сел, вы его видели?
– Нет, конечно. Я даже не знал, что его посадили. После того как я выселил его из квартиры, он не появлялся.
– Но следователь утверждает, что вы наняли адвоката и за большие деньги вытащили брата из тюрьмы.
– Вранье, – пожал плечами Васильев, – от начала и до конца вранье… Спрашивается, с какой стати мне этим заниматься? Я баллотируюсь в губернаторы, и чем меньше таких историй, тем лучше. И потом, если бы Андрей сел первый раз или по случайности, я бы еще понял. Но ведь он рецидивист! Я, конечно, помогу ему, если он придет ко мне. Но не более.
– Следовательно, вся эта история была подстроена, – заключил Гордеев.
– Конечно.
– А кем? Вы кого-нибудь подозреваете?
Васильев вздохнул:
– Юрий Петрович, тут, как мне кажется, все ясно. Кто может подстроить провокацию, чтобы дискредитировать кандидата на губернаторский пост?
– Его соперники.
– Именно.
– Но у вас несколько соперников.
– Но реальный – один, – сказал Васильев еле слышно, одними губами.
Гордеев кивнул.
– А меня знаете что в нем поразило? – улыбнулся Васильев.
– В ком?
– В Андрее… То, что он любил латиноамериканские сериалы. Я, конечно, с криминальным миром не общался, может, я его себе неправильно представляю, но согласитесь, когда уголовник хлюпает носом перед теликом – это производит странное впечатление!
Гордеев пожал плечами:
– Да, наверное.
– Андрей младше меня на пять лет, – к чему-то прибавил Васильев.
– Он употреблял наркотики? – спросил Гордеев.
– Не знаю. Возможно…
– Это бы улучшило ситуацию, – следя за ходом собственных мыслей, пробормотал Гордеев.
– Что, простите?
– Если бы ваш брат был наркоманом, это бы улучшило ситуацию. Маловероятно, чтобы вы доверили
Васильев пожал плечами.
– Не знаю. Все возможно.
После разговора с Васильевым у Юры появилось несколько идей.
Обедая в «Русской чайной», недалеко от СИЗО, Гордеев намечал в блокноте предполагаемые направления деятельности.
Первое – есть ли алиби у Александра Васильева и Андрея Васильева?
У Александра алиби нет. В момент выстрелов в губернатора он находился в своей машине. И ехал, как и говорил Габышев, почти следом за губернаторской машиной от центра в сторону шоссе Энтузиастов. Только он не следил за губернатором, как утверждает Габышев. Он ехал в фирменный автосервис ставить новую резину на «вольво» жены. Это объясняет, почему в тот день он выехал без водителя и не на своей машине, а на машине Ирины.
Адрес автосервиса – улица 40-летия Октября, 9. Там Васильев провел около полутора часов.
Гордеев достал из своей сумки административную карту Сибирска, развернул ее на столе. Улица 40-летия Октября, 9, – это второй поворот направо с шоссе Энтузиастов. А губернатор повернул во внутренний двор после первого поворота.
Гордеев побывал во дворе дома, где жил губернаторский племянник, и видел место покушения на Валеева. Шоссе Энтузиастов на том отрезке очень узкое, да еще с обеих сторон стоят припаркованные машины. Губернаторская машина на малой скорости свернула с шоссе и въехала в полукруглую арку девятиэтажки. Там, за аркой, начинается двор-колодец, вроде каменного мешка, из которого в случае надобности не вырваться. Следующая арка – на другой стороне детской площадки, с противоположной стороны двора, она ведет на улицу Энгельса, совершенно безлюдную по вечерам.
По сценарию покушение задумано просто и гениально. В это время дня во дворе уже темно, но фонари еще не горят, лампочки над подъездами тоже. Во дворе почти никого не наблюдается, никаких пенсионеров с собачками, теток с продуктовыми авоськами, молодых мамаш, тянущих за собой детей из детского сада… Типичный номенклатурный дом, жильцы которого живут скрытой от посторонних глаз жизнью.
Выходит, что Васильев проезжал мимо и видел, как во двор свернула губернаторская машина. Позвонил по мобильному и дал сигнал своему брату, который мог прятаться, например, в доме напротив. Брат выглянул из окна, произвел выстрел по задним стеклам машины губернатора и выбежал на улицу Энгельса… Впрочем, тут Андрей Васильев мог обойтись и без помощи брата.
Гордееву показалось, что весь этот сценарий придуман самим Габышевым. Он прямо-таки увидел перед собой расплывающееся в самодовольной улыбке лицо «важняка».
– И как, по вашему мнению, скрылся преступник? – спросил он тогда у Габышева.
– Как скрываются люди? Так и он скрылся с места преступления. Просто убежал, и все, – ехидно ответил «важняк». – Может быть, уехал на машине.
– А старший Васильев в это время, не дожидаясь результата, проехал мимо, свернул направо на улицу 40-летия Октября, – сказал Гордеев и услышал наглый ответ «важняка»: