Оливия
Шрифт:
– Майки, оставь нас, - приказал Олдрин, не отрываясь от «Карлоты». Ублюдок и не догадывался, что это долгое стягивание перчаток не было кокетством.
Инвалидность. Восемь месяцев. Восемь, сука, месяцев восстановления - и почти нулевой результат. Двигательная активность сильно пострадала, а врачи лишь разводят руками. После травмы было упущено драгоценное время. Две операции, ежедневная терапия, и единственный результат - слабое сжимание кончиков ткани, чтобы медленно стаскивать с себя перчатки. Которые девушка не способна самостоятельно надеть.
Оливия смотрела
Она больше никогда не сможет рисовать. Что ж... Он забрал ее мечту. Она уничтожит его.
Сольц вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
– Что ж, мисс Овердрим. По почте вы высылали мне достаточно интересное предложение. Думаю, мы могли бы обсудить...
– Да, - Оливия кивнула, потянувшись к очкам. Ей нужно только подцепить дужку пальцем, чтобы стянуть их.
– По этому поводу. У меня будет совсем другое предложение.
Девушка поднялась, чтобы дойти до двери и защелкнуть замок. Она повернулась, давая Олдрину возможность разглядеть свою дочь.
– Маргарет?
– лицо старика вытянулось.
– Не спеши звать Майка, - предупредила она.
– Мы поговорим наедине.
– Зачем ты пришла?
– мужчина перед ней покраснел, начал нервно сжимать кулаки.
– Я? Обсудить наше с тобой сотрудничество, - невозмутимо Оливия вернулась на свое кресло. Хотелось бы сейчас сделать пафосный красивый жест: налить себе лучшее виски из запасов Уолша в его любимые граненые стаканы, закурить сигаретку, представляя себя хищницей из «Основного инстинкта». Но, увы... Пока она способна только сложить ладони на своих коленях.
– Ты хочешь денег? Отлично, - старик потянулся к внутреннему карману пиджака за чековой книжкой.
– Сколько тебе нужно, чтобы ты забыла этот адрес раз и навсегда? Десять? Двадцать тысяч?
Оливия заливисто рассмеялась. Совсем как Мэпс ее учила. Звонко, широко улыбаясь.
– Десять миллионов, - моментально приобрела серьезность Стоун.
– Ты с ума сошла!
– Я не закончила. Ты дашь развод Мэпс, и она получит половину, которая ей причитается по законам штата.
– У нас брачный договор! Я ничего не должен ей.
– Половину, Оли.
– Я вызываю охрану, и можешь быть уверена, что ты очень быстро вернешься обратно в клинику, маленькая дрянь.
– Я вызову охрану, - передразнила Оливия, зная, что только сильнее разозлит Олдрина.
– Ты все еще считаешь меня полной идиоткой? Поразительная наивность с твоей стороны.
– Что ты можешь, девочка?
– с насмешкой спросил Уолш. Зря он так. Очень зря...
– Все, чему ты меня учил. Запоминать, поддерживать связи, очаровывать твоих партнеров, - пустилась Оливия в пространные объяснения.
– Могу уничтожить твою карьеру. Я потратила много сил, но нарытого на тебя дерьма хватит, чтобы ты ушел в отставку. А то и отсидел несколько лет за налоговые махинации.
– Блефуешь.
Оливия потянула ручки сумки, магнитная заклепка расстегнулась. Девушка извлекла бумажную желтую папку, небрежно швыряя ее на стол к Олдрину. Мужчина пролистывал документы, убеждаясь, что его дочь не шутит.
– Это все? Деньги? Ты этого хочешь?
– В основном, - пожала плечами Оливия.
– В папке есть банковские реквизиты для перевода. Сегодня среда... Ты вполне успеешь связаться с банком. До пятницы деньги должны быть на указанном счете. Документы о разводе в конце. Считай, что тебя уведомили. Поставишь подпись в отмеченных местах.
– После этого ты исчезнешь из моей жизни?
– Само собой. Можем даже договор оформить. У Майкла наверняка есть подготовленный образец. Обо мне ты больше ничего не услышишь. Как и о Мэпс. Надеюсь, у тебя хватит мозгов не искать нас. После всего, ты все еще останешься достаточно обеспеченным человеком.
– Не боишься, что однажды ты просто не проснешься?
– доставая документы на развод, поинтересовался Олдрин.
«Уже не боюсь», - подумала про себя Оливия. В слух же девушка ответила:
– Ты не представляешь, как часто я слышала этот вопрос в последнее время. Надо сказать, никакого разнообразия в угрозах. Хочешь продолжить тратить деньги - попробуй меня достать.
Уолш протянул ей подписанные бумаги. Оливия чуть не выронила их, пришлось хвататься двумя руками. Девушка поднялась, чтобы уйти. И только у самой двери остановилась.
- Чуть не забыла. Дело по поводу убийства твоей дочери... Закрой его. По всем пунктам должны обвинить Дейва. Уверена, тебе не составит труда предоставить полиции необходимые улики.
– Он получит пожизненное... Ты поступишь так с невинным мальчишкой?
«Невинным? Не думаю...», - Оливия погладила шрамы на запястьях.
– Подумай над этим, Оли. Ты платишь неплохие деньги за свое спокойствие. Представь, что я могу придумать для тебя, старый ублюдок.
– Мелочная истеричка.
– С завтрашнего дня - чертовски богатая мелочная истеричка, - поправила Оливия, выходя их кабинета.
Ей позволили спокойно покинуть территорию ее бывшего дома. Пусть Олдрин и скотина, но тупым он не был никогда. Он потерпит сутки-двое, прежде чем отправить ей деньги. Ищейки Майкла попробуют найти ее и любые концы, чтобы обезопасить своего работодателя. Но все будет тщетно. Оливия и сама уже не знала, сколько фальшивых личностей для нее создано. Ее ребята надежно заметали следы в сети. Хорошо, что через пару дней она, наконец, сможет рассчитаться со всеми долгами.
Получит деньги, передаст Мэпс документы по разводу, расплатится со Стивом за... все. Проконтролирует ход дела по Дейву...
Отправит все документы, чтобы Олдрин раз и навсегда расстался с карьерой в политике.
Она рассчитается со Всеми долгами...
***
Оливия проснулась от того, что дико затекло все тело. Сон на диване - не самое благодарное занятие. Хотя даже в этом пробуждении девушка постаралась найти свои плюсы. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, будущая мать поняла, что тошнит ее совсем чуть-чуть, позывов бежать в ванную нет. И это плюс. У нее не раскалывается голова после тяжелой ночи - и это еще один плюс.