Омуты памяти
Шрифт:
Глава 15
***Саймон***
— Я-то уже обрадовался, — Карпенков откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, — думал, что мы больше не увидимся по поводу твоих темных делишек, но, видимо, не судьба. — Капитан тяжело вздохнул и окинул меня загадочным взглядом.
— Я вижу, что ты рад меня видеть, кэп. — Я улыбнулся во все тридцать два норма и постучал пальцами по столу. — Судьба дала мне шанс сделать передышку, но теперь у меня прибавилось сил, и я готов весь город поставить на колени.
Василий Петрович ухмыльнулся и повел бровями.
— Уверенности
На моем лице тут же появилась горькая усмешка.
— Что-то вроде этого. — Поднялся из-за стола, подошел к тумбочке, на которой стоял чайник, и включил его. — Мне нужны материалы по делу о смерти Марии Покровской. Можешь их достать? — Посмотрел на Карпенкова и ждал положительного ответа.
Капитан тяжело вздохнул и нахмурился.
— Ты ведь знаешь, что эта территория не моя, а Ушарев та еще заноза в жопе.
— Знаю, — ждал, пока вода в чайнике закипит, и смотрел на появляющиеся пузыри внутри, — поэтому и позвал тебя, кэп. Ты же у нас мастер по переговорам с мудаками. Тебе ничего не стоит нагнуть раком Ушаря и всунуть ему магический жезл по самые уши. — Карпенков злобно улыбнулся, а я достал кружки из тумбочки. — Что тебе?
— Мне, как всегда, если помнишь. — Василий Петрович постукивал пальцами по столу.
— Помню, не сомневайся. — Кофе поможет ободриться моему организму, который так и не смог получить дозу сна.
— Итак, — начал кэп, когда перед ним возникла кружка с горячим напитком, — говори, почему решил копать на это дело. Есть какие-то подозрения?
Я вернулся за стол и упал в кресло, поставив кофе перед собой.
— Маруська была осторожной девчонкой. Она не могла залезть на крышу просто так и ради забавы сидеть на краю, свесив ноги. — Сделал глоток горячего напитка и блаженно вздохнул.
— Это только твои предположения. — Карпенков посмотрел в окно и прищурился. — Ее, как мне помнится, изнасиловали. — Я кивнул ему в ответ. — Тогда это может послужить причиной.
Ударил по столу кулаком и сжал челюсть.
— Уже несколько лет прошло. Она жила нормальной жизнью и старалась не вспоминать того случая. К тому же, виновник получил наказание. — Схватил кружку и снова поставил ее на стол.
Меня так просто вывести из себя, что самому стало противно.
— Я понимаю, Саймон, что тебе хочется, чтобы справедливость восторжествовала, — тяжело вздохнул Карпенков, — но если дело закрыли, то тому была причина. Несчастный случай. Ты ведь не можешь быть полностью уверен, что Маруська оправилась от изнасилования. — Капитан сделал глоток кофе и глянул на меня с опаской. — И по поводу осторожности. Вы, как макаки, со скалы прыгаете. Думаешь, кто-то будет слушать тебя, если ты заикнешься об этом. Махнут рукой и скажут, что девчонка решила получить очередную порцию адреналина. — Василий Петрович вернулся к напитку и отхлебнул еще. — Без весомых доказательств не стоит и соваться в это дело. Хотя, что я говорю, ты об этом прекрасно знаешь, поэтому и хочешь посмотреть материалы, так?
— Ты, как всегда, очень проницателен, капитан. — Внимательно посмотрел на собеседника. — Слишком все подозрительно и не похоже на стечение обстоятельств или простые совпадения. Сначала
Карпенков нахмурился и долго изучал свои руки.
— Да, слишком подозрительно. — Он потер пальцами подбородок и прищурился. — Походит на чей-то неудавшийся план. — Капитан ухмыльнулся, когда я наклонился и приготовился слушать его. — Смотри, тебе поступила угроза. — Я кивнул. — Ты, к сожалению, ее проигнорировал и начал копать. — Я поджал губы и снова кивнул. — Следом твою ненаглядную накачивают какой-то дрянью, а после страдает Маруська. — Кэп откидывается на спинку стула. — Ты же не успокоился и понесся куда-то, сломя голову. Мне кажется, что кто-то знал, куда надавить.
— К чему ты клонишь? — Я нахмурился и сложил руки на груди, откинувшись в кресле.
— Я веду к тому, что если кто-то решил воздействовать на тебя, то знал, куда ударить. — Капитан поднял брови и отпил кофе. — По тем, кто тебе дорог. Над кем ты трясешься? — Я опустил глаза на руки, которые сжались в кулаки. — Вот-вот.
Я молчал, пока Василий Петрович допивал кофе.
— Мне пора, когда отрою что-то, позвоню на твой новый номер. — Я кивнул и попрощался с Карпенковым.
Мысли одна за другой проносились в голове. Скорее всего, кто-то близкий подставил мне подножку. Кто-то из команды? Бред. Я тряхнул головой и взял телефон в руки.
С Ритой получилось не очень приятно, поэтому я набрал ее номер, но смог послушать только гудки. Черт! Наверное, на занятиях, поэтому не может ответить. Пока ждал от нее ответа, сходил к ребятам в салон и пообщался с Костяном, который позвонил вовремя. Нервы на пределе, но он смог немного отвлечь меня своими рассказами об их веселье с Ангелом.
После мы с Саньком обсуждали дальнейшие дела команды. Гонки на сегодняшний день приносили мало дохода, и мне придется постараться, чтобы поднять нас обратно в гору. Время пролетело незаметно, и я с удивлением смотрел на экран айфона. Кудряшка решила меня игнорировать, но не тут-то было.
Нашел Киру и спросил у него о Рите. Тот пожал плечами и предложил съездить к ней на квартиру. Мы прыгнули в бэху и полетели к моему ангелочку. Я упрямо нажимал на звонок и стучал в дверь. Тщетно. Ответом нам была тишина.
— Может, она у Аленки? — Кирилл кивнул на выход.
— Проверим. — Пробубнил через зубы и последовал за другом.
Если с ней что-то случилось? Внутри все переворачивалось от недоброго предчувствия. Знакомое обшарпанное здание мрачно выглядело в темноте. Еще пара минут прошла, и мы стучали по двери подруги Риты. Алена открыла, замерла, удивленно подняла брови и тяжело вздохнула.
— И почему меня мучает жуткое дежавю?!
***Маргарита***
Я еще некоторое время смотрела на снимок, не желая произносить ни слова. В голове не укладывалось, что Сэм мог так поступить со мной. И не мог! Не верю! Хотя фото свидетельствует о другом. Я медленно собрала фотографии в кучу и внимательно посмотрела на папу.
— Можно я сегодня у вас переночую? — Спросила, хотя знала ответ.
Отец удивленно поднял брови и поднялся.
— Ритусь, конечно, — он направился ко мне, присел на корточки рядом и взял мои руки в свои, — нужно, дочка. Ты давно не радовала нас своим присутствием. Жаль, что Ульяну не застанешь. Она бы очень обрадовалась.