Он, другой и ты
Шрифт:
– Теперь здесь курить будете. И передай, чтобы проветривали как следует и почаще, – объявил он начальственным тоном ментора, а потом совершенно иным бархатным голосом попросил: – Угости сигаретой что ли.
Саша удивилась, что он курит, потому что ни разу не видела, хотя, конечно, не исключала и этой вредной привычки в арсенале Петровича. Она протянула ему пачку, и Дима угостился, подметив:
– «Мальборо»? Неплохо живут официантки.
Саша едва сдержалась, чтобы не ответить, что, мол, позволяет себе сигареты на чаевые, которые получает благодаря своим тормозным
– Я так понял, ты Ксюхе не нравишься, – спустя три молчаливых затяжки выдал Дима.
– И у нас с ней это охренеть как взаимно, – подтвердила Саша.
– Ясно, – и он снова замолчал.
Босс курил, поглядывая на нее и периодически облизывая губы. Словно он хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужных слов.
– Ты действительно плюнула в стакан?
– Нет.
– Я так и думал, – пробормотал Дима, снова замолчав.
Саша курила и ждала. Тоже молча.
– А Костю ты откуда знаешь? – снова издалека попытался зайти Токарев.
– Из жизни.
Саша не собиралась делать всю работу за него. Вернее, она уже ее сделала, уволив себя, но в этот момент ей было жутко интересно наблюдать за Дмитрием, который явно от всей этой ситуации удовольствия не получал.
– Блин, Сашка, тяжело с тобой, – наконец не выдержал он.
– Да, – она все же решила пойти ему на встречу, – великой официантки из меня не вышло, так что можешь смело увольнять, я не расстроюсь.
Она произнесла эти слова совершенно спокойным голосом, потому что все сказанное было правдой. Ее достала идиотская работа, недосыпы и придурошные клиенты. Деньги не скапливались, учеба катилась ко всем чертям, и даже повар, с которым она флиртовала, оказался занятым.
Но у Димы, видимо, были другие планы. Он последний раз затянулся и наконец сообщил Саше:
– Ты – хорошая официантка, и я не хочу, чтобы ты уходила.
Нестерова едва не свалилась на пол от такого заявления, а Петрович продолжал, не давая ей опомниться.
– Знаешь, таких вот товарищей, как Вова или Таня, я могу заменить легко. Им, конечно, тоже не сахарно, но вставлять люлей да копаться с накладными – не особо тяжкий труд. А вот нормальные официантки – это редкость. Ими либо совсем убогие подрабатывают, или студентки, как ты. Но и студентки бывают разные, да и долго на одном месте не сидят. А гости привыкают к девочкам, понимаешь?
Саша покивала.
– Ты хорошо влилась, даже в запарке улыбаешься. Я же не только поорать прихожу, всегда вижу, что в зале делается.
– Ну, спасибо на добром слове, – она не могла сдержать сарказма, хотя слова Димы ужасно ей льстили.
– Я серьезно, Саш. Покури, остынь и выходи обратно
– Что мне делать с твоей?.. – Нестерова не решилась назвать ее ни по имени, ни одной из кличек, которые она приписала подружке босса.
– Игнорь, – моментально ответил Петрович. – Я с ней сам разберусь. Обои эти, блин, вышли мне почти золотыми. Придется снова заказывать и переклеивать. Капец.
Это означало, что открытие второго зала откладывалось еще на некоторое время. Дима тяжело вздохнул, и весь его вид буквально кричал о том, что Ксюше он ввалит по первое число. Саша бы многое отдала, чтобы посмотреть на это.
– Хорошо, – кивнула Нестерова. – Сейчас докурю и пойду работать. Настя, наверное, зашивается уже.
– Чайку попей. Остынь, – снова проявил чудеса понимания Дмитрий, опять потрепав ее по плечу.
Саша вяло улыбнулась. Он двинулся к выходу из пустого прокуренного зала и уже в дверях обернулся.
– Спасибо, Саш. Ты – молодец, – и ушел.
Нестерова докуривала, глядя на закрытую дверь и размышляя о Диме, его подруге, своей работе. Она, как и было велено, зашла на кухню, налила чай. Пока грелась ароматным напитком, по телу разливалось какое-то странное удовлетворение. Она была польщена вниманием и оценками Димы в свой адрес, обида и злость улетучивались, позволяя размышлять трезво. Выйдя в зал, Саша твердо знала, что уйдет из кофейни на время сессии. Она расставила приоритеты, и учеба вышла на первый план. Этим же вечером, после смены, долго разговаривала с Вовой, который всеми правдами и неправдами уговаривал остаться. Саша пообещала закрыть свои смены до нового года и вернуться к работе после сессии, но сама очень сомневалась, что ей этого захочется. Карьера официантки была для нее закончена.
Глава 5. Крепче, чем кофе
Саша в сотый раз за день окунула тряпку в ведро, выжала, намотала на швабру и в миллионный раз за сегодня прокляла чертову оттепель и тонны талого снега, который приносили на обуви гости кофейни.
– Зашибись последний день работы, – пробубнила Сашка себе под нос, полируя чертов кафель по второму кругу, чтобы избавиться от разводов.
В этот зашибенный день еще и открылся второй зал. Дима не стал переклеивать обои, просто заказал немного антуражного хлама, которым прикрыли забрызганные места. Саша с трудом контролировала свои нервы, потому что и гости, и официантки носились мимо нее, растаскивая не до конца убранную грязь и по предбаннику, который она в данный момент намывала, и по залам, которые ей придется намывать заново максимум через час. И, конечно, именно в этот момент Дима решил ее подоставать.
– Неправильно моешь, – оповестил он Нестерову, едва переступив порог кофейни.
– Да что ты, – Сашка выпрямилась, оперлась на швабру, изучая босса с головы до ног и прикидывая, куда бы побольней ему двинуть шваброй: по лицу или в живот?
– Ты же только грязь развозишь. Видишь, вон там пропустила? – и он указал на следы, которые как раз за секунду до его прихода оставила Сашина коллега.
– Во-первых, ноги вытри, – приказала Нестерова, указывая пальцем в резиновой перчатке на его заснеженные кроссовки.