Он и Она, или Пять вечеров с Федей
Шрифт:
– Вы просите хотя бы намекнуть, кто скрывается под маской нашего засекреченного члена жюри? – выкрикнул ведущий и направил микрофон в зал.
В ответ раздались восторженный визг, крики и аплодисменты.
– Да! Хотим, хотим! – скандировали зрители.
– Так смотрите! – и Ярослав указал рукой на экран, расположенный за сценой, на нем воспроизводился видеоряд.
Актер, с «заблюренным» лицом, одетый в деловой костюм садился в дорогой автомобиль на фоне одной из башен делового квартала города. Он хмыкнул. Ботинки с «закосом» под престижный бренд. «Дорогие» часы – просто позор. Галстук, который прихватили на ходу в первом попавшемся секонд-хенде.
«Ужас!» – подумал Он. – «К счастью, члены жюри знают меня лично, и не купятся на эту дешевую постановку. А те, кто будет смотреть шоу по телевизору или на платформах вряд ли отличат настоящий Брегет от банального Свотч».
Между тем, на экране мелькали картинки, где, яко бы, «секретный меценат» работает в офисе; беседует с кем-то в ресторане и отрывается в ночном клубе. Также звучали общие слова, которые совершенно не помогали зрителям угадать его личность. По большей части, то, что показывалось в ролике, придумал режиссер. Но таков был формат шоу.
Когда видео закончилось, ведущий вновь обратился к зрительному залу и камерам:
– Ну, что, мы вас заинтриговали?
Люди снова запищали, загудели и затопали ногами:
– Да!
– Тогда смотрите наше шоу до конца! – выпалил Ярослав Карамелин.
Зал неистовство аплодировал.
– Стоп! Снято! – провозгласил режиссер. – После обеда команды показывают презентации.
Народ, тонкими струйками потянулся к боковым выходам. Он, по привычке, вскинул руку, чтобы узнать время, но часов на запястье не было.
– Тьфу, ты! – тихо произнес Он сквозь зубы. – Совсем забыл.
В регламенте шоу был пункт, предписывающий не брать на съемки собственные вещи, которые могли бы указать на личность «секретного мецената». Поэтому Ему пришлось оставить дома свои часы, которые он практически никогда не снимал. Одежду Ему также подобрали костюмеры. Пуловер серо-коричневого цвета, от которого представители Panton впали бы в глубокую депрессию. Мешковатые серые брюки, вероятно, снятые с какого-то маргинала. Образ завершали то ли ботинки, то ли кроссовки, в лучшие времена, имевшие черный цвет. Он видел, как костюмеры превращали новую обувь из масс-маркета в старую и поношенную. Даже мобильный телефон был заменен на дешевую модель.
Впрочем, время, действительно шло к обеду. Легкое чувство голода говорило об этом.
«Почему бы и мне не попробовать местные «деликатесы», – решил Он и направился в банкетный зал. Если бы на работе что-то требовало Его личного внимания, помощники давно бы Его известили. Это означало, что Он вполне может уделить некоторое время обеду и общению с конкурсантами. По Его мнению, эта часть шоу была самой интересной.
В банкет-холле уже было полно народу. Проголодавшиеся студенты из провинции оккупировали почти все столики. Он взял чашечку эспресо, и начал медленно рассматривать зал. Вот группка молодежи о чем-то оживленно спорит. Не понятно, кто из них участники проекта, а кто зрители. Одеты стильно, модно, молодежно. Он усмехнулся. И с чего эта чушь вспомнилась.
– Эти из столицы, – решил Он.
За соседним столиком тихо сидели парни и девчонки в одинаковых толстовках с названием команды. Какие-то скованные, «деревянные», «зашуганные». Боятся сделать лишнее движение. За ними орлиным взором следила высокая крупная дама. Вероятно, преподаватель или кто-то из администрации их ВУЗа. На ней «деловой» мешковатый жакет с подкладными плечиками и металлическими пуговицами, как было модно в девяностые. Светлая юбка, темные плотные колготки, короткие сапоги, до середины икры. Серьги с огромными «бриллиантами» из винтажной люстры. Цепочка из бижутерного сплава, надетая поверх бус из поделочных камней. Все лучшее сразу. Дама пресекала любые попытки общения молодых людей и грозно приказывала им не отвлекаться от поглощения пищи.
«Интересно, а в зал они строем пойдут?» – подумал Он язвительно, но вслух произносить этого не решился.
– Провинция, – заключил Он. – Но проект у них, вроде ничего.
Он вспомнил, что читал об этом в отчете.
Недалеко от «провинциальной» команды Он заметил молодежь в форме одного из престижных частных колледжей столицы. Юноши были одеты в костюмы-тройки с вышивкой в виде герба на нагрудном кармане. Девушки были в темно-синих платьях полуприлегающего силуэта. Форма на них сидела безупречно, что было не удивительно, индивидуальный пошив от известного стилиста. В колледже учились дети, одаренные… деньгами родителей. Справедливости ради, следует сказать, что там же училась небольшая группа по-настоящему талантливых ребят. Это были подростки из небогатых семей, которых приняли в учебное заведение за счет «субсидии». А, если быть точнее, то за счет части взносов состоятельных родителей «на благотворительность». За это нужно было сказать спасибо директору колледжа, который также входил в совет учредителей. Сейчас директор бегал с озабоченным видом между членами команды. Он хорошо знал этого человека. Директор учился с ним на одном курсе в Университете. Они не были друзьями, скорее приятельствовали. В нынешнее время, они иногда встречались на конференциях и деловых раутах, поздравляли друг друга с праздниками, отправляя подарки через помощников. Но, все же директор мог Его узнать. Следовало держаться от команды колледжа подальше, решил Он и, отвернувшись, зашагал в другой конец банкет-холла.
Внезапно, его взгляд привлекла Она. Женщина, лет сорока на вид. Не полная, но и не худышка. Темно-серый брючный костюм в тонкую полоску сидел на ней идеально. Светлые густые волосы средней длины аккуратно обрамляли лицо. Одна прядь выбилась из прически, и забавно падала на слегка курносый нос и умеренно пухлые губы формы «Голливуд». Сдержанный макияж в стиле «нюд» придавал коже лица легкую свежесть. И глаза. Миндалевидная форма, длинные ресницы. Выразительные, серо-голубые. Но это было не так важно. Взгляд! Он казался Ему таким знакомым. Точно. Но где Он мог Ее видеть?
– Добрый день! Разрешите присоединиться? – спросил Он, подойдя к Ее столику.
– О, разумеется, – ответила Она. – Извините, задумалась. Добрый день!
– Знаю, что это невежливо, но прошу меня простить. Не могу назвать Вам своего имени. Условия шоу, – сказал Он, присаживаясь за Ее столик.
– Все в порядке, – Она махнула рукой и улыбнулась. – Мы все «заложники» документов, которые подписали.
– Как Вам начало передачи? – Он попытался поддержать беседу.
– Шумно, – ответила Она и пожала плечами.
– И я бы лучше не сказал, – Он улыбнулся и показал рукой «лайк».
– Но, к сожалению, бестолково, – добавил Он. – Вся информация есть в открытом доступе. Читайте. Команды уже могли начать представление и защиту своих проектов. К чему терять целый день. Хотя я все понимаю – лишний день для рекламы.