Он не отступит
Шрифт:
Впрочем, это всё Аня знает даже лучше меня. Слишком давно её мысли направлены в эту сторону.
И отступать она при этом явно не желает:
– Я знаю полицейскую часть и знаю, где там архивы. И я знаю, что не всё так просто, как сказали маме. Я не прощу себе, если не буду действовать.
Вздыхаю. На самом деле, удача вообще то, что Аня решила посоветоваться со мной. Учитывая её решимость, могла бы и втихую решиться на нечто подобное, а мне потом бы из полиции по этому поводу звонили бы.
А так… Раз уж я знаю заранее, могу хотя бы попытаться
– Тогда уж лучше я сделаю это, – сама не верю в то, что говорю. Но разве есть выбор? Не запереть же Аню или круглосуточно бдеть, где она и чем занимается. – Говори, где там и что.
Судя по взгляду сестрёнки – ей моя идея очень даже нравится. Ну конечно, самой ведь страшно было, скорее от отчаяния собиралась. И сейчас смотрит чуть ли не с восхищением. Она вообще часто так на меня смотрит – так уж складывается, что постоянно выручаю её. С детства пошло.
– Ты пойдёшь туда одна? – с опаской спрашивает Аня.
Вот теперь она начинает думать о рисках, а не когда сама нацеливалась.
– Ну не с тобой же, – сурово пресекаю.
Аня нервно усмехается, кусает губы. Так и чувствую, что её разрывает между страхом за меня и желанием узнать все подробности дела папы.
Которое, кстати, я без понятия, как красть. Любая полицейская часть под надёжной охраной.
– Это рискованно, Ник. Я и сама боюсь… – тихо лепечет Аня, а я почему-то вздрагиваю от обращения «Ник». Вроде бы довольно привычный вариант сокращения моего имени, но воображение тут же рисует Дикого у меня в голове. И тот его обжигающий взгляд. – Нужно найти человека, готового рисковать. По-своему отбитого. Кому никто не указ. И который ничего не боится, – а вот после этих слов Дикий мою голову уже совсем упорно не собирается покидать.
Аня же, сама того не зная, в точности именно его описала. Хотя я ей о нём не говорила. Почему-то скрыла все наши с ним перепалки, как и то, что у него ночевала.
– Есть такой на примете, – неуверенно говорю, то ли чтобы Аню подбодрить, то ли и вправду собираясь так сделать. – Только не факт, что с ним можно договориться.
– Попробуй, Ник, пожалуйста…
Да уж, «Ник, пожалуйста». Уже так и слышу, как это ему буду говорить. И вижу ту его усмешку, которая сто процентов последует за моей просьбой помочь выкрасть кое-что из полицейского участка.
А ведь без его участия, наверное, не стоит и пытаться. Я без понятия, как там и что делается, а у него и знакомые наверняка самые разные.
– Ладно, – обречённо соглашаюсь. – Но ничего не обещаю.
*****
Колеблюсь, собираясь на пары. В какой-то момент голову посещает сомнительная идея прийти в универ в той самой рубашке, что в первый день, но с расстёгнутой пуговицей. Специально для Дикого. Смягчить его тем самым, настроить на нужный лад, показывая ему и всем остальным, что типа принимаю его авторитет.
К счастью, этот дурацкий план недолго омрачает мне разум. Я быстро вспоминаю, что Дикий и без того многое себе возомнил, а если я ещё вот так чуть ли не стелиться начну – вообще непонятно, что
По поводу наших с Андреем задумок… Не знаю, это надо по ситуации смотреть, осторожнее. Не особо мне понравилась та тусовка и её окончание. Да и сейчас приоритеты другие.
Так что пока решаю остановиться на том, что собиралась сделать сама, без чьего-либо участия – прийти в универ раньше всех и занять место.
Причём если изначально у меня толком и не было мыслей, какое именно, то, проходя в почти пустой кабинет, вдруг уверенно иду именно к тому самому, где уже сидела. С Диким.
Сто процентов, эта парта закреплена именно за ним. И если он придёт, сразу заметит, что я его тут жду. Почему-то не сомневаюсь, что его это скорее озадачит, чем взбесит. Если это место настолько неприкосновенно, наверняка однокурсники уже сотни раз дали бы мне понять, как это было, когда я на столе танцевала. Но нет, сейчас постепенно приходящие и заполняющие кабинет ребята смотрят на меня скорее с любопытством и почти даже весельем, чем с ужасом или осуждением.
Помимо взглядов, реакции почти никакой. Единственное, что тот парень, который меня к себе не пускал и на телефоне про Дикого написал; хмыкает, покачав головой и чуть притормаживая возле меня. Но в итоге спокойно мимо проходит.
Со стороны вроде бы всё почти как у обычной адекватной группы обычного универа. Андрея, кстати, пока нет.
А Дикий вот уже заходит. Идёт вперёд, словно ничего не замечая перед собой, но потом, конечно, видит меня. Останавливается возле парты, прямо напротив сидящей почему-то с колотящимся сердцем меня, и смотрит. Его глаза слегка блестят от удивления и какого-то настораживающего удовлетворения.
– Привет, Ник, – спешу заговорить, а то в голову уже начинают лезть мысли о плохой идее потворствовать прихотям сестрёнки настолько.
Дикий же явно не лучшая компания для меня. Не стоит пытаться с ним сблизиться. Нет такой причины, которая была бы весомой для подобного…
– Привет, – небрежно откликается Дикий, спокойно садясь рядом под любопытными взглядами. И так же просто обозначает: – Теперь со мной будешь сидеть всегда.
Отвожу взгляд, чтобы абстрагироваться и не реагировать на эти его непоколебимые фразочки. Хотя фиг там получается. Не с ним. Разрываюсь от желания встать.
– Нет проблем, – вместо этого пытаюсь как можно увереннее сказать, отрезая себе путь назад. – Надо поговорить.
– Говори, – соглашается Дикий, устраиваясь так, что его рука оказывается близко к моей, почти соприкасаясь.
От этого меня чуть ли не током бьёт, покалывая кожу, и хочется отодвинуться. Но сдерживаюсь…
– Наедине, – чуть тише прошу.
Уже собираюсь подняться, но Дикий вдруг объявляет:
– Всем выйти.
Серьёзно? Что за странный демонстративный жест? Понты такие дурацкие? Чем всех напрягать, проще было нам двоим выйти.