Шрифт:
1.
Эл — Эй, далеко не город ангелов, скорее наоборот. И сейчас я нахожусь в преисподнее, в самом центре. Закрытый клуб для богатых и знаменитых, где можно быть инкогнито.
На фейс-контроле, меня не ищут в списках, узнаю так, передают черную, кружевную маску.
Внутри, царит полумрак, на сцене, как змеи извиваются полуголые девушки и парни. Сажусь за барную стойку, закинув ногу на ногу.
Мне уже скучно. Ко мне подходит мужчина на вид двадцати пяти лет. Оценил вырез моего длинного платья, как на ноге,
Оценила и его: хищный хомячок. Куда ты лезешь, малыш? Я же сожру тебя и не поморщусь.
— Могу угостить вас? — смотрит своими телячьими глазами.
— Нет, — резко говорю ему. Он не стоит моего внимания.
— Почему так грубо? — разочарован.
— Потому что ты мне не нравишься, — он проводит по моей руке. Не терплю прикосновений.
— Убери руку, а то я её сломаю, — холодно произношу, но он видит мой взгляд и верит, что это правда.
— Нехорошая ты, — ну ты ещё заплачь, малыш. Дон Жуан доморощенный!
— Мартини, — говорю бармену.
Беру бокал, мешаю прозрачное содержимое зубочисткой с оливками. Сделала глоток, он приятно обжигает горло.
Я почувствовала на себе взгляд, оглядываюсь. Ко мне идёт мужчина, легкой походкой хищника перед броском на жертву.
Интересный экземпляр. Высокий не перекаченный, с взглядом чёрных глаз, что так волнует. Люди словно почувствовав его ауру, расступаются. Вот на кого хочу поохотиться.
Он садится рядом, заказывает себе неразбавленный виски, сам смотрит на меня. Не масляным взглядом, а жёстким, холодным, проникающим в душу. Он словно видит меня насквозь.
Там, где останавливается эти чёрные глаза, тело начинает гореть, низ живота сладко заныл.
Да что в нём такого особенного? Что простой взгляд доводит до иступления, сводит тело с ума.?
— Ты сегодня будешь моя, — спокойно говорит он. Я в лёгком шоке. Да, что он о себе возомнил, наглец?!
— Не слишком самоуверенно? — поднимаю бровь, усмехаясь.
— Нет. Просто довожу до сведения, — делает глоток.
— Ты меня даже не знаешь, — улыбаюсь наглецу.
— Давай так, если я расскажу о тебе, и это будет правда, то ты поднимешься со мной в вип кабинку. Не переживай, насиловать тебя не буду.
— Вряд ли у тебя получится. Я могу за себя постоять.
— Ну так что? Согласна? — он развернулся его нога коснулась моей. Странно, не почувствовала отторжения, наоборот, приятно.
— Нет.
— Боишься? — он приподнял бровь, на чувственных губах играет насмешливая улыбка. Как бы я впилась в них, провела языком, потом бы укусишь слегка, а потом долго трахала его своим. Облизываюсь. Он понимающе улыбается.
— Я ничего не боюсь, — с вызовом говорю ему. — Хорошо, раз тебе хочется, то давай, режь правду-матку.
— Ты работаешь с киностудией. Так?
— Не удивил. Мы же в Лос-Анджелесе, тут каждый второй, как-то связан с этим. Ещё будут подробности?
— Ты, скорее всего, занимаешь какую-то руководящую должность. Я прав? — вообще да, я владелица киностудии.
— Продолжай, — становится интересно, сделала глоток мартини.
— Твои родители богатые, ты с детства жила в роскоши, была романтичная, витающия в облаках девушка, но потом с тобой что-то случилось и ты стала жесткой, и никому не доверяешь, — на последней фразе, разозлилась. Случилось, меня резко спустили на землю, разбили розовые очки. Да кто он такой, видит меня, как под микроскопом?
— Злишься? Значит я на верном пути. С мужчинами ты надолго не задерживаешься, потому что они слишком слабые для тебя. Скорее всего, ненавидишь прикосновения. Любишь доминировать…
— Всё достаточно, — он кивает, встаёт, берет меня за руку. У него сильные горячие руки и мне приятны его прикосновения, хотя обычно я не позволяю себя трогать.
— Пойдём? — тянет на себя. Встаю, врезаюсь в его грудь, упираясь рукой в мускулистое тело.
Он выше меня, поднимаю глаза, в чёрных омутах огонь. Его терпкий запах окутывает меня, будуражит.
Он наклоняется к уху, дыхание обжигает кожу, волнует.
— Я укрощу тебя, моя тигрица. Ты будешь стонать подо мной, — его шепот хриплый, нежный, ласкающий.
Поворачиваю голову, утыкаюсь в шею, вдыхаю, так хочется поцеловать эту бешено бьющуюся венку.
— Как ты всё это узнал? — голова кружится, его руки на моей талии, а хочется чтобы опустились ниже.
— Я неплохо разбираюсь в людях. Ты согласилась. Идём, — не спрашивает разрешения, просто ведёт.
Поднимаемся на второй этаж, он показывает карту для vip-персон.
Охранник кивает.
Оглядываюсь, внутри уютно. Диван, столик. От шума клуба, полная изоляция. Подхожу к окну, вижу, как внизу танцуют люди.
Я напряжена, как меня развел этот хитрец!
Он подходит сзади берёт меня за бедра и прижимает к себе.
— Расслабься кошечка, — я упираюсь в его твёрдое достоинство, еле сдерживаю стон.
Это безумие какое-то. Я никогда не теряла контроль над своим телом. А тут плавлюсь от его взгляда, таю от его прикосновений, его голос сводит с ума.
— Кошечка? — резко оборачиваюсь.
— Ты моя тигрица, — его руки гладят спину, спускаются ниже, до боли сжимает мою попу, кайфую.
Он отпускает меня, садится на диван, нам приносит заказ. Когда он успел?
— Заметил, что ты пила мартини, вот заказал.
— Смотри какой внимательный, заботливый! — ехидно улыбаюсь. Он снимает черный галстук кладет в карман, расстёгивает пуговку на рубашке.
Интригует, хочу сорвать с него ее, резко так, чтобы все пуговицы разлетелись в разные стороны, пройтись по загорелой коже руками. Она наверняка горячая и приятная на ощупь.