One and Only
Шрифт:
Друг прыснул со смеху, видимо у меня на лице жуткие гримасы.
— Я имел ввиду соседство с моим братом, а ты что подумала, моя глупышка? — отсмеявшись, сказал Сережа. Я опустила взгляд, немного засмущавшись. Да, у меня всегда была богатая фантазия, и он об этом прекрасно знал.
— Знаешь, Грина, я безумно скучал, — обнял меня лучший друг.
— Не ври, с вашей-то скоростью, ты мог хоть каждый вечер навещать меня и девчонок. Я уже молчу про телепорт, — недовольно высказалась я.
— Не всё так просто, родная. Кстати, ты теперь официально можешь считаться моей маленькой сестренкой, раз уж вы с Лианом
— И ты туда же?! Я бросаю всё здесь, чтобы найти способ избавиться от этого смазливого дегенерата, а ты такие вещи говоришь, Сереж!
— Остынь. Я пошутил. Меня уже просветили насчет ваших татуировок и их появления. Хочу предупредить, вам с братом моим придется проводить кучу времени вместе, постарайся не влюбиться в него. Он бывает очень миловиден, добр, да и вообще знает подход к девушкам. Но еще ни одна не удостоилась внимания больше, чем на пару-тройку месяцев, — я в полном апофигее слушала друга, неужели он думает, что я смогу влюбиться? Конечно же, нет. Сдался мне этот Макс…
— Так, что еще… Там нет машин и коммуникаций, о телефоне и ноутбуке придется забыть. Нет, там, конечно, имеются средства связи, но они другие. Об этом тебе Гелена на месте расскажет. Гелена — это жена Аристарха, чтобы было понятнее, — я кивнула. — Еще там очень много вампирш, с которыми Лиан имел глупость общаться, обходи их стороной, они припадочные. И ничего не пугайся, это они все должны тебя бояться поняла?
— Хорошо, спасибо за инструкцию… Сергунь, а ты будешь приходить ко мне? Я ж там с этим Максом вашим ролики за шарики задвину…
— Ну конечно, раз в неделю постараюсь заглядывать, — обольстительно улыбнулся друг.
Почему-то вопросов к нему у меня больше не было, хотя так о многом хотелось спросить, но когда мы начали разговор, все куда-то испарилось. Ну, ничего, не в последний раз видимся, расспрошу еще обо всем. Сережка завел мою машину, и она плавно тронулась с места. До моего дома доехали за двадцать минут, весело переговариваясь, вспоминали старые шутки и дурацкие ситуации, которые происходили с нами, и делились тем, что происходило в отсутствие друг друга.
— Поднимешься? Там родители приехали, мама наверняка уже вкусностей каких-нибудь наготовила, — спросила я, когда мы подошли к моему подъезду.
— Нет, Ринни, прости. Передавай привет родителям.
— И куда ты сейчас?
— Дел полно, надо с концертами Макса разобраться, фаны рвут и мечут, продюсер порывается продлить турне. Кстати, все ищут тебя, дорогая. Зайди в интернет на досуге, почитай слухи, — подмигнул друг, еле сдерживая смех. Я шутливо пихнула его в бок.
— Ладно, побежал я. Счастливого путешествия, мелкая Ринни, — поцеловал в макушку и испарился. Я даже ответить ничего не успела, и, вздохнув, вошла в подъезд. Кажется, пора привыкать к новому облику старого друга.
В квартире было подозрительно тихо, лишь вода, льющаяся в ванной, намекала на присутствие кого-то в доме. Я обошла квартиру, нигде не обнаружив родителей. Зато было много еды, одежды, какого-то хлама на балконе (даже смотреть не буду, что там) и большая сумка, найденная в последней комнате моей ревизии. Учитывая, что мама точно не рискнула бы поставить что-то лишнее в мою комнату для тренировок, там что-то интересненькое.
И я не ошиблась. Новые великолепные кеды, туфли,
Перетащив сумку в спальню, я раскинула все на полки шкафа, которые вдруг оказались переполненными. Снова. Моя маман неисправима, и даже папа не в силах её остановить. Почти из каждой поездки она привозит мне невероятно много одежды, которая в большинстве своем идет на благотворительность, то есть дарится знакомым, потому как всё обычно брендовое и с красивыми этикеточками. «Мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи», — девиз моей шопоголичной мамы. Она всегда внимательно следит за качеством ткани, за процессом шитья и так далее. Уж не знаю, сколько денег она отваливает за все это шмотье, но половину из того, что она привозила, я не видела ни в одной коллекции, ни одного дизайнера и магазина, хотя все бирки и были на месте. Это для меня всегда было слишком подозрительно, но зацикливаться на такой мелочи не в моих правилах. Какая разница, вещь и вещь, смотрится хорошо, разговаривать не умеет и ладно.
Пересмотрев несколько висящих платьев, я решила померять одно, воздушное, нежно-сиреневого цвета, пока Звездун плещется в моей ванной, могу покрутиться перед зеркалом. За этим занятием меня и застал мокрый парень, одетый в одно лишь полотенце. Я тихо прифигела от его внешнего вида.
— Опа, ты уже здесь. Я думал, Серый еще долго не отпустит тебя, — проговорил он, подходя ко мне, — Красивое платье, тебе идет. Но ремешок я бы поменял.
— Ой, иди а! Знаток выискался, тоже мне. Оделся бы хоть для приличия, ходишь тут задом голым сверкаешь! — недовольно произнесла я, отмечая, что платье все-таки отличное, его оставлю себе. Декольте хорошее (грудь не наружу), длина прекрасная, талию подчеркивает, то, что нужно. К нему бы туфли еще. Обычно мама всю обувь на балкон скидывает, надо будет проверить…
По пути на балкон взгляд упал на ноутбук, решила все-таки посмотреть, что же пишут в прессе. Набрала в гугле: «Таинственная незнакомка охмурила Макскинга», кажется, так девчонки сказали. Пока листала первые несколько ссылок, у меня чуть глаза из орбит не вылезли. На фото, действительно, везде была я. Но третья ссылка поразила больше всего. «Менеджер Макскинга отбил у него девушку». Превосходно. На фото сначала мы с Максом выходим из танцшколы (моего лица не видно почти, а он выглядит очень довольным), он там же обнимает меня, а на третьем снимке я целуюсь с Ником. Статью я даже читать не стала. От одних только фотографий стало мерзко, и я поспешно закрыла ноут.
Пока копалась в интернете и на балконе, заносила понравившуюся обувь и наряды в специальных мешках, Макс оделся и поставил чайник. За столом он рассказал, что родители в Москве были проездом, но побоялись об этом сказать мне, а он — Лиан — очень кстати подвернулся под руку. Я, было, хотела разозлиться на родителей. Значит, дочь собственную и единственную они не посветили в свои планы, а этого проходимца — запросто?! Но не успела.
— Они тебе вот, что передали, — взял с дивана листок бумаги и подал его мне.