Они не люди. Книга вторая
Шрифт:
— Может, всё же перейдете на службу в Управление? — спросил Виктор.
Кузя, приняв человеческий облик, выскочил из ванной. В руке его пищал Дракула.
— Точно! А правда, давайте! — воскликнул он.
— Отличная мысль, — поддержал Мончинский, — заодно сможете Владимира к себе на год взять. А потом я опять на него прошение подам.
Виктор обернулся к Владимиру. Тот замер в дверях и посмотрел на Гермеса долгим внимательным взглядом.
— Это хорошая идея. Я бы настоятельно рекомендовал вам, ваше сиятельство, пойти
Рекомендация прозвучала неожиданно, но Виктор уже привык к Владимиру и к тому, что иногда див разговаривал махровым канцелярским языком, а иногда — вел себя совершенно как человек. Но было что-то в его словах, что заставило Виктора нахмуриться. И Гермеса тоже.
Но друг тут же улыбнулся.
— Нет уж, благодарю. Боюсь, мы с князем Булгаковым на одной территории не уживемся. Так что там с судом? Кто еще пойдет с полной доказательной базой?
— Еще шестеро. Колдуны Рождественского, Скрепцов и Федотов, помните, распорядитель с арены. Против него свидетельствуют дивы, он приводил им жертв для пожирания. Еще десять человек пойдут как соучастники, есть доказательства, что они знали о том, что дивы для развлечения вызывались незаконно из Пустоши. Тут уже сам Рождественский постарался — брал с них подписи под договором «оказания услуг».
— О… а зачем? Чтобы их легче в тюрьму было посадить? — рассмеялся Кузя.
— Да, Кузя, вроде того, — пояснил Мончинский, — это было сделано специально, чтобы «замарать» их. Если бы они донесли на Рождественского, то вслед за ним сами пошли бы под суд. Что и случилось. Все их подписи он бережно хранил у себя в сейфе.
— А остальные? Те, кто мучил дивов? Им, значит, совсем ничего не будет? — в голосе Кузи появилась горечь.
— К сожалению… — опустил голову Мончинский.
— Да уж… — пробормотал Аверин, — вряд ли тебя утешит, что их больше не принимают в приличном обществе.
— Ага… и они теперь сидят с своих домах и вымещают злость на фамильярах…
Все замолчали.
— Мир меняется, — внезапно сказал Владимир, — людям стало неприятно слушать о том, что кто-то истязает дивов. А законы придумывают люди. Его императорское величество взял дело под личный контроль. Значит — законы тоже скоро изменятся.
— Здорово, — обрадовался Кузя, — а ты помнишь, кстати… — он посмотрел на хозяина и осекся. Тот приложил палец к губам.
— А давайте к столу?
— Отличная мысль.
Все расселись. Кузя сел рядом с Гермесом и тут же бросил недовольный взгляд на бутылку с коньяком. Виктора забавляло, как див следит за здоровьем друга, а нелюбовь Кузи к алкоголю давно уже стала предметом шуток. Все изрядно проголодались, поэтому первое время дружно отдавали дать мастерству Маргариты.
Потом Аверин откупорил коньяк. А Кузя — бутылку с вином, которое стояло на столе специально для Владимира. Аверин встал:
— Я бы хотел напомнить всем, что сегодня знаменательный день. День, который положил конец одной из самых
Он разлил коньяк. А Кузя плеснул вина Владимиру.
— Но это еще не все, — продолжил Аверин. — К сожалению, как верно заметил Кузя, у людей нет орденов для дивов. Но у меня есть кое-что другое. Прошу взять бокалы и выйти на улицу.
Все высыпали на веранду. Было прохладно, приятно и свежо. Откуда-то сильно пахло цветущей сливой.
Кузя вынес коробку и раздал всем по заряженной сигнальной ракетнице.
— Ну что, все готовы? — спросил Аверин и направил дуло ракетницы вверх.
— Да, — ответил нестройный хор.
— Тогда — огонь!
Пять ракет, две красных, две зеленых и одна желтая взметнулись в темнеющее небо.
— Ура-а! — заорал Кузя.
— Ура-а, — послышалось откуда-то от соседей.
— А теперь можно и выпить, — произнес Аверин.
Глава 2
Сначала Аверин сфотографировал Аничков мост, потом общую панораму Фонтанки. Затем прислонился к перилам и сделал вид, что любуется рекой. Штора в интересующем его бельэтаже была задернута, но не может же человек спать до обеда.
Аверин посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Значит, скоро появится. Иначе придется придумывать легенду и стучаться в дверь. И сфотографировать уже не получится. Долго торчать возле моста тоже нельзя. Сколько вообще можно изображать туриста, любующегося окрестностями?
— Прогулки по рекам и каналам! — тронула его за локоть женщина с рекламным плакатом.
— Нет, спасибо, — ответил он, мельком поглядывая на окно. Наконец, занавеска дрогнула. Аверин немедленно поднял фотоаппарат и защелкал.
Штора отдернулась, девушка открыла форточку. Аверин продолжал нажимать кнопку. И через минуту полароид выдал ему шесть готовых снимков. Он взял один, уже хорошо проявившийся, и внимательно его рассмотрел. Никакого сомнения — это и есть пропавшая. Прекрасно, теперь можно вручить фотографии матери, а одно фото — Виктору, на всякий случай. Кто знает, что послужило причиной побега из дома? Зато девушка абсолютно точно жива. И никто ее не сожрал. А это, в свете последних событий, весьма радовало.
Что же. Сейчас он вернется домой, отправит Кузю с фотографиями к клиентам, получит гонорар и завтра с утра с чистой совестью поедет в поместье.
Аверин двинулся к припаркованной за углом машине, и вдруг его снова тронули за локоть.
— Нет, спасибо, — не глядя, ответил он и хотел было продолжить движение, но его окликнули:
— Ваше сиятельство, не могли бы вы уделить нам пару минут?
Он остановился. Двое мужчин в почти одинаковых хороших шерстяных костюмах стояли у парапета. Один из них был ближе к Аверину — видимо, он и коснулся его локтя.