Шрифт:
Павел Ситников – российский хакер, который рассекретил себя несколько лет назад, когда испугался за свою жизнь. По той же причине он нанес на тело множество татуировок – чтобы его можно было опознать. Иногда его имя мелькает в СМИ, когда речь заходит о слитых данных – клиентов банков, крупных магазинов. Эти сливы приписываются ему. Ему много чего приписывается – не только сливы, но и разнообразные взломы, вбросы, влияние на
Павел Ситников, рассекретивший себя хакер, заходит в полутемный гостиничный бар в Великих Луках, который сам и выбрал для встречи. Настороженно оглядывается: все столики пусты. Снимает с головы черную шапочку, садится за мой стол. С настороженностью смотрит на меня.
– Какой чистый воздух в Великих Луках, – говорю я.
– Вы же про цифровой контроль хотели поговорить. – Он придвигается к столу и начинает сбивчиво: – Ну, вас уже всех контролируют. Но вы не переживайте, все равно на Лубянке одни тупорезы работают. Они меня хотели в Америку обменять на кардера какого-то (кардинг. – мошенничество с картами. – «Эксперт»).
– Зачем же они вас хотели отдать?
– А я им неинтересен. Меня это воровство с карт вообще не интересует. Нет, меня бы там не посадили, но заставили бы работать на ЦРУ. Я б там весь в почете сидел. Меня любое государство примет с распростертыми объятиями. А наши – тупорезы знатные, денег не платят, поэтому у нас все на патриотизме. Мы (хакеры. – «Эксперт»), когда хотим им помочь, помогаем, когда не хотим, не помогаем. Но технологии и алгоритмы тотального контроля им в руки никто из профессионалов никогда не отдаст.
– Не, это недостойно. Ну блин, если б они умели ими адекватно пользоваться – раскрывали преступления или превентивно прогнозировали их, но у них же все ради бабок. Москва – это же вообще… В регионах ребята в конторах действительно безопасностью занимаются, а Москва и Питер только бабки охраняют.
– От более умных людей. Я бабками не занимаюсь. Я занимаюсь шпионажем. Ну или вот два последних хайпа я сделал – слил все банки России (базы данных клиентов. – «Эксперт»). Сейчас еще клиентов ВТБ туда добавил.
– А где вы их взяли?
– А мошенники со мной поделились.
– А слили зачем?
– Ну… это весело. Этих людей (клиентов из слитых баз. – «Эксперт») постоянно долбят, долбят мошенники. А банки в курсе этого, но они этого не афишируют, короче. Чем меня сильно напрягают. Ребята, вы своим клиентам эсэмэски хотя бы разошлите: «Вы, наши клиенты, извините, произошла утечка. Будьте бдительны». Нет, они этого не делают. И этих людей по-разному обувают телефонными звонками. Данных на них хватает – номер карточки, телефона, фамилия, имя, отчество. А люди – лохи. Если они в один банк зашли, то, что бы ни случилось, в другой не переходят. Поэтому банки на сливы забивают.
– А все-таки зачем вам эти сливы?
– Первое: когда я эти базы в паблик выкладываю, их уже перестают продавать и зарабатывать на них деньги – это же целый бизнес. Продают их те, кто эту базу достал, а покупают мошенники.
– А хакеры взламывают базы банков, чтобы заработать на продаже информации?
– Их бесит ситуация с безопасностью банков, как и меня. Есть в банках реальные ребята, которые решают разные такие вопросы. Их никто не знает, у них даже нет номеров телефонов. Но когда происходит такой инцидент, я сразу с ними списываюсь и предупреждаю: «Ребят, так и так, сегодня в паблик вываливаю. Давайте как-нибудь порешаем. Даю неделю».
– Что конкретно вас бесит – несовершенство банковской системы?
– Нет. Во-первых, нам просто весело.
– Как это – весело?
– Ну, обычный человек из деревни, такой дурачок, как я, может полстраны – фьють! – и всё. Это очень весело. Вот все себе льстят, что их хакеры возьмут и взломают. А у вас миллион долларов есть? Нету? Все, до свидания. Чтобы хакер вас взломал, ему надо сначала заплатить.
– А вы в деревне родились?
– Я – в Питере. Там мои родители в институте учились. Но живу я в Великих Луках. Они деревня для Москвы. Вы видели, сколько джипов у нас по городу ездит?
– Да. А откуда тут у людей деньги на джипы?
– А тут стратегический объект Российской Федерации. Во-первых – мясокомбинат. Присутствует тут у нас и военная тематика. А сейчас тут еще один из ЦОДов будет построен, центр обработки данных, – это такой большой кластер, как Google. Они же хотят нас всех на одну карточку перевести, чтобы там все наши данные были. Это отлично! Нам проще будет вашими данными торговать. Ну а что вы хотите? Если вам это не нравится, идите митингуйте. Только эта тема – митинги-фигитинги – никак не работает. Никто на такой митинг не выйдет. Людей уже всех на цифровую иглу посадили. Моей бабуле теперь, чтобы куда-то попасть, нужно через «цифру» записываться. А она в компьютерах вообще не рубит. Это мне надо к ней приехать и еще ей с этим помогать. А у нас таких бабушек по всей стране – нормально.
– Только не у всех внуки – хакеры.
– Да вас всех на иглу посадили. Сейчас у вас будет система учета. Деньги, я думаю, у вас тоже скоро вынут, «налика» уже мало осталось. С обналом проблемы пошли. Все деньги – в «цифрах». И тогда вас можно абсолютно контролировать. Правительство подумало, что вы некорректный какой-то человек, и – раз – вам ноль на счете. «Сбой, извините! Вот суд – обращайтесь». Пока суд будет год рассматривать ваше дело, вы умрете с голоду. Это отлично! Отлично, вас легче будет обносить. Но всем по барабану. Да вы радуйтесь! Вам в инстаграме сумочки предлагают. Раньше к вам человек на улице подходил, вы его чурались, а в инстаграме вас просто посчитали и сделали вам удобно – не куча всего и глаза не разбегаются, а как будто для вас сумочка прямо. Ты только успел возле телефона про сумочку сказать, и она уже в ленте. А чё вам не нравится? Вам такая честь оказана – вами лично кто-то интересуется.
– Мной и еще всем миром. Всем пользователям аналогично что-то предлагают.
– Ну так пользуйтесь этим или откажитесь. Нет, не можете отказаться.
– Но хочется и не отказываться от соцсетей, и чтобы в твое частное пространство никто не вторгался.
– Блин, а это невозможно уже. Это абсолютно невозможно. Вообще никак. Ну что у вас есть, чтобы скрывать?
– Ничего. Но тайна частной жизни – это не какой-нибудь секрет, это просто жизнь, которую ты хочешь сохранить неприкосновенной для того, чтобы не сойти с ума и остаться человеком. То есть тайна моей частной жизни, то пространство, в которое я могу уйти и оставаться там одна в комфорте, и делает меня человеком.