Они сражались за Родину! Механизированные корпуса 1941 года
Шрифт:
Глава I. Механизированные корпуса летом 1941 года
Народный комиссар обороны маршал Тимошенко 9 июня 1940 года утвердил план формирования механизированных корпусов и передал его в Совет Народных Комиссаров Советского Союза, который 6 июля выпустил постановление. Вот значимые выдержки из этого документа:
1. Утвердить организацию механизированного корпуса в составе двух танковых дивизий, моторизованной дивизии, мотоциклетного полка, одной авиаэскадрильи,
4. Утвердить штатную численность:
а) управления механизированного корпуса с мотоциклетным полком на мирное время – 2662 человека, и на военное время – 2862 человека;
б) танковой дивизии на мирное время – 10943 человека, и на военное время – 11343 человека:
в) моторизованной дивизии на мирное время – 11 ООО человек, на военное время – 12000 человек.
5. Всего в РККА иметь 9 механизированных корпусов…
Мотострелковые дивизии создавались на базе стрелковых полков (так называемые «тройчатки».). В случае полного укомплектования в корпусе должно было быть 36 тысяч человек, 1 031 танк (120 тяжелых, 420 средних, 316 БТ, 17 легких и 152 химических (огнеметных)), 358 орудий и минометов, 268 бронеавтомобилей БА-10 и 116 БА-20. Это мощная ударная сила.
Темпы формирования механизированных корпусов были высокими, что, естественно, вызвало много проблем. Танковые дивизии формировались на базе существующих танковых бригад. Ощущалась острая нехватка новейших танков КВ и Т-34. Танковая промышленность не могла в одночасье создать такое количество техники сразу для 9 мехкорпусов. Для полного укомплектования требовалось 16,6 тысяч танков новых типов, а всего 32 тысячи танков.
Задача и так была невыполнимой, но Генеральный штаб РККА в конце января 1941 разработал программу предусматривающую создание еще 21 мехкорпуса. Замечу, для уважаемого читателя, что в случае полного укомплектования 9 советских мехкорпусов имели примерно в 2,5 раза больше танков, чем все танковые войска Вермахта. Сталин долго сомневался и утвердил это предложение только в марте. После этого началось массовое развертывание мехкорпусов, для которых не доставало ни танков, ни машин, ни обученных кадров (например, основу 27-го мехкорпуса составляла 19-я кавдивизия).
Руководство СССР предприняло колоссальные усилия для подготовки командных кадров, в стране появились несколько новых танковых училищ. Проблему бы решили к лету-осени 1942 года, но такое времени, как оказалось не было. Например, в 11-м мехкорпусе в июне 1941 года обеспеченность командирами составляла 36%, в 35-й ТД 9-го мехкорпуса имелось 3 комбата вместо 8 – и это типичная ситуация. По приказу Сталина в 1940-1941 годы были выпущены из мест лишения свободы многие репрессирование командиры Красной Армии, часть из них направили в мехкорпуса. Естественно, боевое слаживание в большинстве дивизий было на низком уровне.
К 22 июня 1941 года было сформировано 30 мехкорпусов, имевшую разную степень укомплектованности. Наибольшее количество танков было в механизированных корпуса Киевского Особого военного округа, так как главный удар Вермахта ждали на этом направлении. Даже те корпуса, которые успели создать были мощной ударной силой. Гитлеровцы имели преимущество не
1-й механизированный корпус начали формировать 9 июня 1940 года на базе управления 20-й тяжелой танковой бригады. Командовал соединением изначально генерал-лейтенант Романенко, а с 21 января 1941 года генерал-майор Чернявский Михаил Львович. Соединение состояло из: двух танковых (1-й, 3-й), моторизованной (163-й) дивизий, 101-й отдельной корпусной авиаэскадрильи. 1-й танковой дивизией командовал генерал-майор Баранов; 3-й – полковник Андреев; 163-й мотострелковой дивизией – генерал-майор Кузнецов.
Управление корпуса находилось в Пскове, как и 1-я танковая дивизия, 3-я танковая дивизия дислоцировалась в Порхове и Луге, мотострелковая дивизия в Острове. Первые корпусные учения прошли осенью 1940 года по теме: «Ввод мехкорпуса в прорыв» (замечу, что учения проходили совместно со 2-й авиационной дивизией). К началу Великой Отечественной войны в 1-й мехкорпусе было 1 039 танков. В 1-й ТД было 370 танков и 53 бронемашины. Техника в основном была устаревшей: 89 БТ-5, 176 – БТ-7, были даже экзотичные Т-50, 38 – Т-28, остальные Т-26. Главной ударной силой дивизии стали, полученные незадолго до войны 24 танка КВ. Автотранспортом, тягачами и тракторами дивизия была полностью укомплектована. 3-я танковая дивизия имела 338 танков, соотношение машин было примерно, как и в 1-й ТД. В мотострелковой дивизии было 229 танков Т-26 и 25 БТ. Авиационная эскадрилья к 22 июня 1941 года была оснащена устаревшей (на 80% неисправной) матчастью и участия в боевых действиях не принимала.
17 июня 1941 года штаб 1-го мехкорпуса получил приказ за подписью начальника штаба Ленинградского военного округа генерал-майора Никишева об отправке 1-й танковой дивизии в другой район и исключении из состава соединения. Ситуация нередкая. Танковые соединения часто растаскивали на куски.
22 июня 1941 года корпус генерала Чернявского встретил в местах постоянной дислокации (кроме 1-й ТД). Соединение было поднято по тревоге и направилось маршем в район Пушкина в 20:00. Значительную часть техники пришлось оставить в местах постоянной дислокации. 23 июня 1941 года части корпуса вытянулись на несколько километров на трассе Псков – Ленинград. Марш был организован отвратительно. Техника следовала стихийно, обгоняя друг друга, создавались пробки (было три случая, когда легкие танки врезались в Т-28). По дороге изменили район сосредоточения на Красногвардейск (ныне Гатчина). Корпус закончил сосредоточение к вечеру 24 июня 1941 года.
26 июня 1941 года командование фронтом посчитало, что 25-й танковый полк 163-й мотострелковой дивизии вполне может обойтись без 3-го танкового батальона, который изъяли из соединения. На следующий день зенитно-артиллерийский дивизион из 3-й ТД также изъяли и отправили в Ленинград. Также из мотострелковой дивизии изъяли 25 бронеавтомобилей и отправили их в Псков.
Вместо того чтобы вывести мехкорпус на направление главного удара гитлеровской группы армий «Север», соединение по приказу командования Северного фронта (входило в состав до 1 июля) генерала Попова находился под Ленинградом. Между тем Генштаб Вермахта постоянно ждал встречи с 1-м МК, что видно по дневнику генерала Гальдера: