Опалённые крылья мечты
Шрифт:
— А пойдем с нами в кафешку!
Ольга беспомощно улыбалась, не в силах вставить слово, успевая только поворачивать голову к очередной вопрошавшей. Потеряв терпение, она подняла костыль над головой, сказала угрожающе:
— Сейчас я кое-кого говорливого приласкаю.
Девушки, как по команде, замолчали, изумленно глядя на подругу. Белобрысая Сенечка схватилась за голову, испуганно зачастила:
— Прости пожалуйста, я и забыла совсем, что у тебя такая травма! Как ты себя чувствуешь? Как нога? Что с экзаменами?
— Сеня, не мельтеши, — массивная Элеонора нетерпеливым жестом прервала неудержимый поток слов. — Ольга сейчас на больничном, чувствует себя плохо. Может и костылем двинуть.
— Почему плохо? — удивленно поинтересовалась маленькая Женя в вельветовом сарафане с двумя тонкими смешными косичками. — Она ведь ничего не сказала.
— Человек сломавший ногу, пролежавший лучшую половину лета в больнице, и не сдавший экзамены, должен себя чувствовать преотвратно, а задающих дурацкие вопросы, бить костылем. — Элеонора кивала в такт словам, словно подтверждая, что так бы и сделала, а если не совсем так — то еще хуже.
Ольга звонко расхохоталась.
— Да вы меня за чудовище держите! Раз ногу сломала, теперь всех убивать?
— Это не мы держим, это она. — Женя покосилась на Элеонору, и на всякий случай отодвинулась.
— Девочки, — Оля подняла руку в жесте внимания, — кто-то собирался в кафе, или мне послышалось?
— Кафе, какое кафе? — Элеонора изобразила на лице удивление.
— Не было такого, — спрятав руки за спину, Сеня вдруг заинтересовалась горбатой рыбиной в аквариуме.
— Впервые слышу, — Женя нагнулась поправить некстати сползший сандалий, отчего стала совсем незаметной.
Ольга произнесла печально:
— Похоже, выбора нет, придется применять средство убеждения номер пять.
— Что за средство? — на лице Элеоноры проступила озадаченность.
— Ты о чем? — интерес к рыбе у Сени пропал столь же быстро, как и возник.
— Мне тоже любопытно, — Женя разогнулась, смешно взмахнув косичками.
— Какое? Вот какое! — демонически захохотав, Ольга взмахнула руками. Взметнулись костыли, страшно блеснув на солнце, словно два клинка. — Сейчас я вам покажу, во что превращаются злые безногие инвалиды, когда их не водят по кафе!
Вереща от восторга, девчонки шарахнулись врассыпную, заметались по холлу, поминутно сталкиваясь и хохоча. Посреди этого беспорядка стояла Ольга, ощерив зубы и размахивая костылями. Из ближайшей аудитории на шум выглянула студентка, распахнув глаза, в ужасе захлопнула дверь.
Первой не выдержала Женя, держась за живот и истерически взвизгивая, она согнулась возле стены, не в силах разогнуться обратно. Сеня, содрогаясь всем телом, упала на диванчик, и осталась лежать, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. На ногах остались лишь Элеонора. Распотрошив сумочку, она прикладывала платочек к глазам, не давая туши растечься.
— Оля, ну нельзя же так, — Женя с трудом выпрямилась, пригладив растрепавшиеся волосы, стала приводить себя в порядок. — А если бы у меня сердце было слабое?
— Наперед надо думать, прежде чем ущербных доставать, — Оля присела на диван, взглянула на Сенечку. — Жива, мученица?
— О-о! — только и смогла выдавить Сенечка. — Плохо мне.
— А тебе-то что? — Элеонора успешно сдержала натиск размокшей туши, и теперь подводила глаза, глядя в миниатюрную косметичку. — Женьку, вон, пополам загнуло, у меня глаза вытекли, а ты?
— Пло-охо. — Выпучив глаза, Сеня вдруг схватившись за живот, охнула: — Мне срочно надо отойти. Я быстро!
Элеонора спрятала косметичку в сумку, глядя, как Сеня убегает в сторону туалета, сказала приветливо:
— Оля, ты верно поняла. Мы собирались в кафе, и будем очень рады, если ты присоединишься.
— Не знаю, не знаю, — Ольга поджала губы, — меня нужно водить под руки…
— Само собой, — Элеонора кивнула.
— Переносить через бордюры.
— Обязательно, — Женечка подсела рядом.
— А в кафешке угостить вкусным-превкусным пирожным.
— Так точно, шеф! — в один голос отчеканили девушки.
Оля благодушно кивнула.
— Так и быть, несмотря на ваше отвратительное поведение, я согласна.
Девушки быстро привели себя в порядок, расправили складки на одежде, стряхнули несуществующие пылинки и, дождавшись Сеню, группкой двинулись к выходу. На крыльце Женя сказала с сомнением:
— Отсюда до кафешки — больше километра, не очень далеко, но Оля на костылях. Предлагаю пройти до остановки.
— Да, Олечка, тебе нужно аккуратнее. У тебя, наверное, ножка болит, и на костылях тяжело идти. Пойдем на остановку, сядем, доедем тихонечко, — затараторила Сеня.
— Оль, может в самом деле поедем? — Элеонора вопросительно взглянула на подругу.
Ольга сказала счастливо:
— Если бы вы знали, как я соскучилась по простым пешим прогулкам! Насиделась и належалась в больнице на год вперед. А за мои ноги не бойтесь, я еще в больнице километры на костылях наматывала, не упала ни разу. К тому же, кто-то обещал меня поддерживать, через ступеньки носить. Забыли?
— Нет, нет, что ты, как можно?! — Девушки дружно замотали головами. — Мы тебя поддержим, и перенесем, и спину вареньем вымажем, ты только больше костылями не размахивай — все ж на улице, неудобно как-то.
Небесный купол пронзительной голубой чашей нависает над головой, солнце изливает на землю потоки раскаленных лучей, над асфальтом поднимается дрожащее марево горячего воздуха. Голуби вяло бродят с места на место, выискивая в трещинах асфальта что-нибудь съедобное. В тени от домов разлеглись разомлевшие от жары бездомные кошки, не реагируя даже на отчаянных птиц, что, заигравшись, порой подлетают к самым усатым мордам.