Опаленные крылья мечты
Шрифт:
– Пока ничего не могу сказать, но мы сделаем все возможное.
– Повторив фразу дважды, она удалилась.
Оживленно переговариваясь, девушки столпились возле машины, бросая через лобовое стекло коротки взгляды на Ольгу с Совой, по-прежнему сидящих в салоне. Из здания вышла разводящая, все взоры мгновенно обратились к ней. Седая достала сигарету, не торопясь закурила, двинулась в сторону микроавтобуса. Едва она подошла, как возбужденный хор голосов зазвучал вновь. Не отвечая, разводящая молча прошла мимо, остановилась у входа в салон. Втянув полной грудью дым, щелчком отбросила бычок, сказала хрипло:
– Все в машину, сегодня еще два заказа. Разговоры потом.
Недовольно ропща, девушки стали рассаживаться. Мара осуждающе покачала головой, сказала недовольно:
– Седая, тебе не кажется, что стоит кое-что объяснить?
Рыжая зло прищурилась, выкрикнула с ненавистью:
– Да с кем ты разговариваешь? Она же не человек - машина! Нас всех на фарш пустят, она не почешется.
Остальные неодобрительно зашумели, соглашаясь.
Преодолевая приступ слабости, Ольга сказала тихо:
– Рыжая, зря ты так. Если бы не Седая, мы бы там до сих пор от обморока отходили.
Веснушка подняла голову, сказала примиряюще:
– Да кто бы сомневался? Но Розка не чужой человек...
– Она судорожно сглотнула, продолжила: - Когда вы из подъезда вышли, я от ужаса чуть не поседела. Меня до сих пор колотит.
Разводящая взглянула исподлобья, сухо произнесла:
– Хорошо. Садитесь в машину, сейчас все обсудим. Слава, - она тронула за плечо успевшего очнуться Вячеслава, - на базу.
– Когда все заняли свои места, а двигатель привычно заурчал, добавила: - Только, пожалуйста, не торопись, я не хочу, чтобы меня похоронили в сплющенном металлическом ящике, вместе с этими нервными девушками.
На бледных лицах обозначились улыбки, атмосфера немного разрядилась. Ольга почувствовала, как напряжение начинает покидать тело, подалась вперед, ожидая объяснений. Когда микроавтобус плавно тронулся, Седая подняла глаза, сказала жестко:
– Хотели объяснений, слушайте.
Вернувшись на базу, девушки вышли из машины, гуськом потянулись наверх. На пятый этаж поднимались в тяжелом молчании.
Веснушка потрясенно сказала:
– Седая, но в этой ситуации... Ты бы не смогла понять, что он хотел, никто бы не смог!
Остальные закивали, поддерживая. Разводящая вставила ключ в скважину, щелкнув замком, с затаенной болью произнесла:
– Должна была, обязана.
– Чего уж там, все в одной лодке, - буркнула Рыжая примирительно.
Седая повернула голову, сказала с грустной улыбкой:
– Все, но за ваши ошибки забирают деньги, а за мои...
По-очереди зашли в квартиру, стали неспешно раздеваться, когда тоненько запиликал мобильник. Разводящая достала телефон, приложила к уху. В коридоре словно повеяло холодом. Все взгляды мгновенно впились разводящую, что вдруг согнулась, будто придавленная непосильным грузом. Она замедленно обвела коридор потухшим взглядом, с видимым трудом разжав губы, произнесла:
– Мы не успели. Слишком большая кровопотеря.
По прихожей пронесся тяжелый вздох. Веснушка закрыла лицо руками, Рыжая изо всех сил закусила губу, а Ольга почувствовала, как в сердце шевельнулась забытая боль, расправила ледяные иголочки - щупальца, от которых в груди занемело, а голова словно бы наполнилась густым, вязким туманом, где замирают мысли, и вязнут звуки внешнего мира.
ГЛАВА 7
Ольга опомнилась лишь на улице, в нескольких кварталах от базы. Перед глазами стояли заплаканные лица подруг, а внутри по-прежнему сидел колючий еж, затаившийся, но готовый в любую секунду ощетиниться холодными, острыми иглами. На душе было скверно. Ольга почувствовала, еще немного, и эта пустота поглотит ее всю, выплеснется мутной волной, захлестывая окружающий мир. Она поспешно достала телефон, лихорадочно перебирая в памяти людей, кто мог помочь, выслушать, с кем можно было разделить горечь. Доставая телефон, она случайно зацепила какой-то смятый листок, что упал к ногам и слабо шевелился в редких порывах ветра.
Автоматически нагнувшись, родители с детства приучили не бросать на землю даже маленькую бумажку, Ольга отметила, что на посеревшей поверхности виднеются какие-то цифры, вглядевшись, разобрала номер. В памяти всплыло уютное кафе с полупрозрачными занавесками между столиками и нежный взгляд ласковых карих глаз.
Коротко выругавшись, Оля с досадой хлопнула себя по лбу. Уже прошло больше недели, а она, закрутившись на работе, так и не нашла времени позвонить. Набрав цифры, она задержала дыхание, с замиранием сердца прислушиваясь к длинным гудкам. Некоторое время никто не брал трубку, когда, отчаявшись, Ольга уже собиралась отключить телефон, в динамике раздался знакомый голос:
– Слушаю вас.
Стараясь, чтобы голос звучал ровно, Ольга спросила:
– Могу ли я услышать Дениса?
– Да, это я.
– На той стороне возникла недоуменная пауза, после чего динамик взорвалась радостью: - Ольга, это ты! Черт возьми, а я думал, уже не позвонишь.
– Собеседник поперхнулся, проговорил чуть более сдержанно: - Извини, просто очень рад тебя слышать. Мы встретимся?
От сердца отлегло. С облегченьем вздохнув, Оля произнесла, придав голосу легкую иронию:
– Конечно, иначе для чего бы мне звонить?
– Ну, кто тебя знает. Может, решила денег занять, или еще что.
Оля улыбнулась шире.
– Даже для того, чтобы занять денег, нужно сперва встретиться. Предлагаю через полчаса на площади Пушкина, если, конечно, ты свободен.
– Еще как свободен. Место запомнил, время записал. Буду как можно раньше.
Разговор оборвался, мигнув, потух экранчик. Спрятав мобильник в сумочку, Ольга вздохнула полной грудью, прислушалась к ощущениям. Еж по-прежнему находился в груди, но не спешил колоться, к тому же ощутимо уменьшился в размерах. Улыбнувшись, она направилась к ближайшей остановке, на ходу вспоминая нужные маршруты и подсчитывая запас времени.
Дениса она заметила еще издали. Застыв, словно изваяние, он терпеливо ждал. В сгущающихся сумерках создавалось впечатление, что на площади, друг напротив друга, стоят два памятника, один из которых водрузили на постамент, а другой, по какой-то причине, забыли. Сделав небольшой круг, Ольга подошла с обратной стороны, остановилась, с любопытством рассматривая парня. Одетый в джинсы и легкую кожаную куртку, Денис мерз. Время от времени он коротко передергивал плечами, но, стоически выдерживая холод, вновь замирал в ожидании. Зачерпнув снег, Оля слепила комок, легонько кинула.