Опасная беременность
Шрифт:
– Вот так получилось.
– Садись, золотце, сейчас мы с тобой побеседуем.
Для разминки Елена Викторовна засыпала меня вопросами о Вадиме и Иришке. Странно. Не сомневаюсь, её подруга уже всё рассказала и недавних трагических событиях. Но, наверное, Елене хотелось получить информацию о сыне подруги и о серьёзных изменениях в его жизни ещё из дополнительного источника.
Даже если у тебя высокая учёная степень, ты можешь не чураться простых женских радостей – например, возможности посплетничать.
Я не стала
Елена Викторовна тут же устроилась поудобнее в кресле и принялась листать справки, распечатки и рассматривать снимки. Я следила за ней с замиранием сердца. Постепенно лицо гинеколога становилось всё более сосредоточенным, напряжённым. Один раз она даже сняла свои стильные очки и зажмурила глаза, восстанавливая чёткость зрения.
– Так, ну ладно. А мы начнём с самого начала, - преувеличенно весело улыбнулась мне Елена Викторовна, и в этом её оптимизме я прочитала для себя приговор.
Почему-то ужасно расстроилась. Вроде бы знала, что у меня всё плохо, и особо ни на что не надеялась… Но надежда умеет затаиться в самом далёком уголке души, и никак её оттуда не выкуришь.
– Сейчас пойдём в кабинет диагностики и сделаем УЗИ органов малого таза для точной оценки состояния твоей репродуктивной системы. Аппарат у нас здесь высочайшего класса, с его помощью мы получим самую достоверную картину. Ты подготовилась, солнышко?
– Да, я булькаю.
– Держись. Сейчас посмотрим тебя, и сразу побежишь в туалет.
Вскоре я уже лежала на кушетке, накрытой голубой одноразовой простынёй, а Елена Викторовна, повернувшись боком к панели управления, щедро мазала мой живот прозрачным гелем.
– Итак… – Врач принялась возить по животу ультразвуковым датчиком. Она внимательно смотрела на монитор, а я – на неё.
Вдруг Елена Викторовна изменилась в лице. Глаза за линзами красивых очков удивлённо распахнулись. Датчик застыл на моё животе, поехал назад, сделал круг… Врач надавила посильнее и едва не открыла рот от изумления.
Всё, мне конец. Она увидела какое-то новообразование. Неужели у меня рак? Господи. Ну почему?! Я же такая молодая!
Елена Викторовна, не отрываясь, смотрела на монитор. Мне ничего не было видно, да я бы там ничего и не поняла. Оставалось только гадать, сколько мне ещё осталось жить. Наверное, всё очень и очень плохо.
Гинеколог вновь провела датчиком туда-сюда и нервно сглотнула. Потом, наконец, оторвала взгляд от монитора и медленно повернулась ко мне.
Я приготовилась услышать самое страшное…
*****
– Настя… - ошарашенно произнесла Елена Викторовна. – Я не верю своим глазам… Этого не может быть, но…
– Что? – едва не простонала я, измученная ожиданием.
Пусть сразу скажет, и дело с концом! Нельзя же так издеваться!
– Это какое-то чудо, - покачала головой Елена Викторовна.
–
– Что?
– задохнулась я и приподнялась на кушетке.
– Да, Настя, да!
– Я беременна?!
– Однозначно! – Врач не могла сдержать эмоций. – Боже мой… Я-то настроилась на длительную борьбу, думала, нам с тобой придётся пройти долгий путь, испробовать несколько вариантов лечения, прежде чем ты сможешь забеременеть… А ничего этого не нужно! Природа всё уже сделала за нас. Боже мой, Настя, какой это подарок, какая радость…
Я не могла произнести ни слова. Смотрела безумным взглядом на Елену Викторовну, моргала, стискивала кулаки так, что ногти впивались в ладони, слышала, как бешено стучит кровь в висках…
– Это точно? – срывающимся голосом спросила я. Сердце замерло в ожидании ответа. – Точно?
– Настя, всё верно. – Врач, улыбаясь, повернула ко мне монитор, взяла датчик и вновь прижала его к моему измазанному гелем животу. – Давай посмотрим ещё раз вместе.
Я взглянула на непонятную картинку на экране и снова посмотрела на Елену Викторовну. Опять следила за лицом гинеколога и умирала от страха: а если сейчас она скажет – ой, прости, кажется, я ошиблась, ничего нет.
– Мы не можем ввести в программу дату начала твоей последней менструации, потому что беременности предшествовала длительная аменорея, - прокомментировала врач. – Поэтому, чтобы узнать срок, я оцениваю степень развития эмбриона и сопоставляю с нормативами. Таким образом, мы можем определить, что гестационный срок сейчас приблизительно восемь недель. А чтобы узнать акушерский срок, мы добавляем ещё две. Итого имеем десять недель беременности, - радостно объявила Елена Викторовна. Она вся сияла от счастья.
А я впала в прострацию, не шевелилась, не могла говорить. Новость оглушила, шокировала… Я была просто ошарашена!
И снова меня охватил иррациональный, неподвластный контролю страх. А если всё это жестокая шутка?
– Пожалуйста, скажите это ещё раз, - умоляюще шепнула я врачу. – Повторите. Не могу поверить.
– Да я хоть сто раз тебе повторю, солнышко: ты беременна. Ты. Бе-ре-мен-на! – засмеялась Елена Викторовна. – Это изумительно… Но да, так случается - природа берёт своё. За время работы я уже сталкивалась с подобными чудесами.
Я несколько раз вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться.
– Я знаю точную дату зачатия, - сражаясь с подступившими слезами, тихо сообщила врачу. Голос не слушался, дрожал.
– Серьёзно? Ты уверена?
– Да.
Ещё бы я не была уверена! Тот день, когда мы гуляли на корпоративе в загородном комплексе «Ривьера», я не забуду никогда в жизни. А на коттедж, где Вадим меня схватил, надо повесить табличку: «Волшебное место. Для тех, кто отчаялся забеременеть».
Я назвала Елене Викторовне дату.