Шрифт:
Сергей Чекмаев
ОПАСНАЯ БОЛЕЗНЬ
С недавних пор Вера Александровна стала замечать, что с любимым внуком Андрюшенькой творится неладное. А началось все примерно в начале лета, когда за хорошую учебу дочь с зятем подарили Андрею давно вожделенный компьютер.
Как-то внук пришел из школы с лучшим другом Женькой. Вера Александровна обрадовалась...
Женя был мальчиком субтильным, и его все время хотелось подкормить. Однако от обеда Андрей - а вслед за ним и Женька - отмахнулись, чем несказанно оскорбили бабушку, и, включив компьютер, уткнулись в экран.
Уже вечером, когда Женька засобирался домой, Вера Александровна случайно услышала разговор в прихожей:
– Про Ромку из двенадцатого дома слышал?
– Нет, а чо?
– Попал Ромка! Звонил вчера, жаловался... мать у него сдохла, сидит теперь на измене...
Женька ушел, Андрей соизволил, наконец, пообедать, и счастливая Вера Александровна, накладывая на тарелку макароны, все же заметила:
– Андрюшенька, так нельзя. У Ромы твоего горе, а ты... Что за выражения?
Андрей только отмахнулся:
– Ба, ты не въезжаешь!
Пожав плечами, Вера Александровна продолжать не решилась. Лучше поговорить с дочерью; конечно, как воспитывать сына - ее дело, но нельзя же все-таки, чтобы парень рос таким бесчувственным.
Дальше - больше. На Новый год Андрею подарили какую-то черную пластиковую коробочку с лампочками.
– Вау! Модем! Суперски!
– с восторгом воскликнул Андрей.
– Блин, вот круто!
Бабушкин подарок - вязаный шарфик - внук даже и не заметил, а она так надеялась... Три месяца вязала.
И что это еще за модем такой? Мужнино наследство - запыленный том Советской Энциклопедии такого слова не знал, предлагал на выбор "моду", "модель" и "модену".
Теперь к реву и предсмертным крикам компьютера прибавился режущий уши прерывистый писк, а дочь стала часто жаловаться, что не может дозвониться с работы. Вера Александровна отнесла это на свой счет, стала поменьше разговаривать с соседками, но дочь не унималась.
"Может, телефон не в порядке?" - недоумевала Вера Александровна, "Мастера вызвать?"
Ее подозрения подтвердились на следующий же день. Сняв трубку, чтобы позвонить зятю и попросить купить майонез, вместо привычного гудка она неожиданно услышала какое-то змеиное шипение.
Вечером Вера Александровна попросила зятя посмотреть телефон, он, как обычно, кивнул, сказал: "хорошо", и, как обычно, через минуту обо всем забыл.
Однажды внук выскочил из своей комнаты злой, как сотня мегер, и в сердцах бросил:
– Блин! Коннект дерьмовый! Хоть выделенку ставь!
Вера Александровна не знала что такое "коннект", но вот ругательное слово "дерьмовый" она очень не любила. Да еще в контексте с не менее подозрительной "выделенкой"! То же, наверное, их новомодное молодежное ругательство, примерно с тем же смыслом. Она мягко пожурила внука, в том смысле, что "ругаться нехорошо, Андрюшенька, сначала выругаешься, потом материться начнешь, а потом и вообще убьешь кого-нибудь".
Андрей ничего не ответил, лишь смерил Веру Александровну презрительным взглядом.
Утром на лавочке она постаралась вызнать у подруг что-нибудь про незнакомое слово "коннект". Соседка с пятого этажа, Капитолина Аркадьевна, что в молодости, при Хрущеве еще, работала по комсомольскому призыву учительницей географии - кадров тогда не хватало; она-то как раз и припомнила, что в Америке есть такой штат - Коннектикут. Вере Александровне это показалось подозрительным. Старушки еще немного посудачили, сошлись на том, что "проклятые мериканцы опять нашу молодежь развращають" и перешли к обсуждению вопросов более животрепещущих.
– Вот, например, Арсен с третьего этажа, ну, знаете, такой черненький, утром вчера смотрю...
стоит внизу, у выхода и на улицу нос показать боится. А я как раз в аптеку шла. Он мне и говорит:
"Вера Александровна, посмотрите, пожалуйста, - нет ли у подъезда машин незнакомых? А то я в них понимаю! Эти все - новые, иностранные, для меня на одно лицо. Так и не вышел из подъезда, я уж из аптеки вернулась, за хлебом сходила, а он так и стоит, к стене жмется.
– Это еще что, а бизЬнесмен Володя, который на нового русского похож, напился и с балкона песни орал. Видать, тяжела жизнь-то у богачей. Наворовал, теперь совесть гложет.
Вера Александровна немного успокоилась, но третьего дня случайно услышала, как внук говорил с кем-то по телефону. Конечно, реплики андрюшиного собеседника ей разобрать не удалось, как ни старалась, но и того, что наговорил внук, хватило с лихвой.
– Вчера ходил на кроватку, - небрежно обмолвился Андрей в трубку, - там меня спросили: "а ты аську поставил наконец?"
Вера Александровна насторожилась. Раньше она считала, что знает всех знакомых девушек внука. А тут выясняется, что наличествует еще и некая Ася. Имя Вере Александровне понравилось, хоть и вызывало навязчивые ассоциации с рекламой. Но зато какое! Старое, красивое, не то, что теперь, когда все девочки наперечет Кати, Наташи или Лены. Словно имен других нет.
И что это за жаргон такой? "Поставил"! Фу-у-у, бульварщина какая! В ее время молодые люди так не выражались.
Но тут Андрей сказал такое, что Вера Александровна даже выронила половник, которым наливала внуку борщ.
– А? Не, не стал. В прошлом месяце аську у меня уже ломали. В ней теперя дырка незакрытая.
Заплатку ставить надо, да все руки не доходят.
Вера Александровна покраснела. Все-таки нехорошо подслушивать такие "личные" разговоры.
Она поплотнее прикрыла дверь на кухню, чтобы не слышать Андрея. Конечно, это не ее дело, но нынешняя молодежь что-то уж слишком быстро взрослеет.