Опасная бритва Оккама

Переслегин Сергей Борисович

К нацизму или неонацизму все это не имеет никакого отношения. Поверьте человеку, исполнявшему в масштабной ролевой игре должность великого фюрера Германской нации: нацисты книжек не читают и чужими исчезнувшими культурами не интересуются22. У них совершенно другие паттерны поведения.

22 Гитлеровский национал-социализм это, прежде всего, воинствующий антиинтеллектуализм. Именно поэтому в Третьем рейхе было очень плохо с проектным мышлением, даже на геополитическом уровне. В анекдоте: «Все немцы умны, честны и преданы фюреру, но, к сожалению, все три качества никогда не сочетаются в одном человеке» –

очень небольшая доля шутки. Играя за Германию, я понимал, что единственным шансом добиться для нее хотя бы неопределенного мира является воплощение в жизнь интеграционного политического проекта при обязательном участии «русских». Но такой проект практически не имел социальной базы в реальной Германской империи «образца 1941 года» и даже в игровом пространстве шел, что называется, со скрипом.

«Браунинг стихов не пишет. Это пистолет, а не поэт»23

23 Ким Р. Школа призраков. Кто украл Пуннакана? Кобра под подушкой. Тетрадь, найденная в Сунчоне. М.: Советский писатель, 1971.

4

Переписывая историю своего «былого», осознавая правды и неправды прошлых лет, примеряя себя в «туда и обратно», человек развивается и становится способным понять, где он во времени со своей маленькой свободой, а где мир с его хитросплетением родов, племен и судеб. Полезно путешествовать даже на чужой машинке времени с путаными траекториями возврата. Полезно примерять наряды дедов и мечи самураев, искусства древних королей и традиции друидов. Полезно собирать мозаику из событий: нет-нет да и поймешь, как развивается цивилизация и как можно вычислить будущее по нехватающим в картинке квадратикам. Опасно только потерять точку отсчета и затеряться во времени.

Участники ролевых игр и реконструкторы, любители играть в стратегии на картах быстрее придут в Будущее, чем те, кто читает про то, как живется и умирается сейчас. Почему? Потому что в играх они насмотрелись не существующего, но возникающего, не реального, но вероятного.

5

Если информационные ниши, отвечающие за сегодняшние паттерны поведения и виды деятельности, застроены, то относительно завтрашнего дня все не так очевидно. Иными словами, текст может транслировать образы и стили, соотносимые с Будущим – неизбежным, возможным или вероятным. Традиционно книги, соотносимые с иной Реальностью, нежели Текущая, принято относить к фантастике.

Разговор о современной российской да и мировой фантастике уместно начать с констатации кризиса этого литературного направления, и вряд ли мы погрешим против истины, если свяжем этот кризис с отсутствием в обществе четких представлений о будущем, да и серьезного интереса к этой теме.

«Общество потребления» учит жить сегодняшним днем, и от количества «первых учеников» рябит в глазах. X. Мураками сунулся было к джаббервогам, они же бармаглоты, – те плохо приняли его героев. Из Будущего – ему за попытку спасибо! Произведение ругают. Жанр нарушен.

В СССР пророки были как-то не в чести, а вот фантастика проросла с обочин из-под запретов. Своим учителем считая М. Булгакова... Фальстарт Советов породил и фальстарт образов Коммунистического будущего. Девальвация прошла. М. Булгаков остался. И. Ефремова забыли или почти забыли. Стругацкие погрустнели, но стали онтологией для тех, кто сегодня вошел в элиту страны. Нерефлективной, капитализированной по шею, упертой, но элитой... Нового образа Будущего нет. Встречаются пока под таким. Сделано на совесть...

«В общем и целом» для современной фантастики характерно отсутствие нового в сравнении с классическими текстами советского периода видения Реальности – хоть как целостного Представления, хоть как набора деталей, значимых не только для антуража.

Тем интереснее отдельные исключения – нечастые что здесь, что на Диком Западе.

Д. Симмонс в своей тетралогии24, новаторской как по форме, так и по содержанию, глубоко обсуждает проблемы новой трансценденции. Для того чтобы определить содержание «Илиона», не пересказывая книгу целиком, в моем распоряжении нет достаточного количества терминов. Скажем так: изображены не самые очевидные черты умирающей цивилизации, некогда владевшей сверхтехнологиями.

24 Симмонс Д. Песни Гипериона: Гиперион. Падение Гипериона/ Романы. М. ACT, 2005.

В. Виндж подробно и тщательно анализирует физически нетривиальную вселенную в «Пламени над бездной», не забывая по ходу дела иронизировать по поводу современных интернет-чатов. В той же книге автор ра ботает с негуманоиднои психикой, более того с распре деленной негуманоидной психикой. Интерес с точки зрения создания новых паттернов представляет и дилогия «Сквозь время» («Воина миру» – «Затерянные в реальном времени»)25.

25 Виндж В. Сквозь время. М . ACT, 2000.

Российские советские авторы, когда-то лидировавшие на «рынке образов Будущего», сейчас почти не представлены на нем. Разумеется, в «Опоздавших к лету» А. Лазарчука26 выстраивается метафорическая модель нестационарных информационных объектов, там же проводятся сложные аналогии между макро- и микровселенными, рассматриваемыми в вероятностном формализме, но этот роман относится не к нашему времени, а к началу 1990-х годов. В известном смысле, «Опоздавшие...» – последний советский фантастический роман. Что, впрочем, не мешает ему активно транслировать образы и паттерны.

Несколько более современным по времени написания является обстоятельный разбор Г. Л. Олди и А. Валентиновым мифологических динамических сюжетов в «Троянском цикле»27. Наконец, совсем недавно вышел «Портрет кудесника в юности» Е. Лукина28, а этот насквозь ироничный текст способен формировать и образы Будущего, и общественные запросы.

26 Лазарчук А. Опоздавшие к лету М. ACT, 2005.

27 Олди Г. Л. Одиссей, сын Лаэрта. М Эксмо. 2008; Валентинов А. Диомед, сын Тидея. М. Эксмо, 2008.

28 Лукин Е. Портрет кудесника в юности М.: ACT. 2004

Это не все, конечно, но почти все.

Слишком большой процент фантастов предпочитают выполнять хорошо оплачиваемые социальные заказы из настоящего. Литература Будущего замерла перед рывком – родиться или нет. Предыдущая фантастика родилась в застенках «железного занавеса». Фэнтези наших дней заменила детям мечту о кровавых битвах и белоснежных победах. Так, завернувшись в метафору, формируется современная «пятая колонна»: мы сделаем ваше Будущее из Прошлого, потому что иначе его больше не из чего делать. Р. Желязны и А. Азимов умерли в подозрительно похожем сюжете.