Опасная ложь
Шрифт:
– Да, – ответила я. – На математике.
Когда я положила трубку, его голос все еще звенел у меня в голове.
В воскресенье утром я проснулась от непонятного звука и не сразу поняла, что это вибрирует телефон на столике у кровати. Я потерла глаза, пытаясь сосредоточиться, и открыла сообщение от Райана. Там была фотография пожарной станции – красное кирпичное здание, как в мультике, – и подпись: «Ближайшие 14 часов живу тут». Я ответила: «Весело, наверное».
Когда я вышла из душа, меня ждало новое сообщение. Фото
Когда мама позвала меня обедать и я увидела на тарелке комковатую еду, приготовленную несколько дней назад, я тайком сделала фотографию, прежде чем сесть за стол: «Иллюзия: можно есть».
У мамы под глазами были темные круги – она явно не спала. Но она вышла из своей комнаты, готовила еду и даже ухмыльнулась, увидев, как я прячу телефон под стол.
– Ты сегодня от него не отлипаешь, – сказала она. И изобразила легкую улыбку, как будто все знает.
Выбирая из двух зол – рассказать маме, с кем я переписываюсь, или поесть, – я приняла мученическое решение, впихнула в рот какую-то размазню и делано похлопала себя по животу.
– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросила она, мешая еду на тарелке.
– Очень вкусно, – ответила я, пытаясь прожевать.
Она вздохнула:
– А я надеялась, что мы с тобой не такие, как другие мамы и дочки.
– Не переживай. Мы не такие, – сказала я, запивая комок целым стаканом воды.
Она поморщилась, но ничего не сказала. Я вспомнила, что она выросла без матери, с отцом, которого лучше бы не было. Вспомнила все, что с ней случилось после того происшествия, и о том, что она справлялась как могла.
– Мам, да я шучу.
– Ага, – кивнула она, ковыряясь в тарелке.
После обеда Райан прислал еще одну фотографию: несколько мужчин на кухне у плиты. Похоже, они что-то готовили. Подпись: «Еще неизвестно, у кого обед хуже».
– Келси? – позвала мама из кабинета. – Я заказываю продукты. Тебе что-нибудь нужно?
Я подошла к компьютеру, посмотрела список, который она составила на сайте, и сказала:
– Да, шампунь.
– Я же тебе недавно шампунь покупала, – удивилась она.
– Он ужасный. Он даже не моет. – У мамы были идеальные гладкие волосы, красивые без укладки. А у меня нет. – Мне нужен тот, которым я мылась раньше.
Она вздохнула, но добавила шампунь. Доставку заказала на вторник после обеда, значит, я уже вернусь из школы и сама его заберу. В этом кабинете мама проводила почти все время: работала или сидела в интернете. В компьютере сосредоточилась вся ее жизнь. По углам комнаты висели мониторы видеонаблюдения, а на стенах – наши с ней фотографии, как новые, так и сделанные, когда я еще была
Я переминалась с ноги на ногу.
– От страховой компании есть новости? – спросила я.
Мама на секунду подняла на меня глаза, но тут же опустила обратно, будто загипнотизированная ярким экраном компьютера.
– Нет, – ответила она.
Я стала искать коробку с вещами из машины, чтобы сфотографировать ее для Райана, – он наверняка и без подписи поймет, что я сейчас чувствую, – но не нашла. Наверное, мама куда-нибудь убрала или выбросила. Я быстро пошла обратно к себе, размышляя над следующим фото, но меня уже ждало новое сообщение от него: «Это девушка Райана???» Оно пришло больше двадцати минут назад.
Когда я взяла телефон, он снова завибрировал: «Прости. Работаю с придурками. Мне пора». Непозволительно долго я раздумывала, как ответить, и в итоге написала: «До завтра». Литературный шедевр.
Тем вечером Райан больше не писал, и я никак не могла заснуть, все время вскакивая от воображаемой вибрации. Где-то в полночь я опять проверила телефон, но там ничего не было. Келси, ты безнадежна. Я перевернулась на другой бок и подтянула простыню к подбородку, как вдруг услышала крик. Я резко вскочила в кровати, на цыпочках вышла в темный коридор и нащупала выключатель.
Проверила дисплей сигнализации рядом с входом – красная лампочка горит, дом в полной готовности.
– Мама? – прошептала я.
И тут из ее комнаты донесся свистящий хрип, как будто она хватает воздух. Стон «нет», и вот я бегу. Ноги скользят по холодной плитке. Ее дверь была закрыта, как обычно. Затаив дыхание, я повернула ручку. Дверь скрипнула, когда я ее толкнула, мама выпрямилась в постели, тяжело дыша. Ее глаза привыкали к свету из коридора.
– Мне показалось, ты кричала… – сказала я.
Она блуждала глазами вокруг, как будто что-то искала. Как будто по стенам, мебели и по ней ползают пауки. Это единственное, что я знала про ее кошмары. «Пауки, сними их!» – прошептала она как-то в полусне, и я стала ее будить.
Я рассказала об этом Джен, когда она только появилась в нашей жизни. Рассказала, что мама боится пауков. Видимо, Джен передала это маме, потому что, когда Джен ушла, мама схватила меня за руку, стала трясти и спрашивать, с чего я это взяла.
– Ты сама сказала, во сне, – ответила я, и она меня отпустила. Больше я об этом ничего не спрашивала.
Зато мне тоже стали сниться пауки. Как они разбегаются из углов комнаты. Заползают на ее бледное худое тело с ожогами на спине, свернувшееся калачиком в каком-то холодном подвале. Я и сама их чувствовала – как они крадутся под одеялом вместе с моими страхами.
– Мама? Все нормально? – спросила я и сделала шаг в ее комнату.
Она потрогала плечо, посмотрела на часы со светящимися красными цифрами, затем опять на меня, будто пыталась сориентироваться.
– Иди спать, Келси, – сказала она.