Опасная любовь
Шрифт:
И снова ярость вытеснила из груди страх. Барсуков? Это ничтожество решило его проучить?! Аристарх достал носовой платок, вытер лицо, кое-как смахнул грязь с плаща, бросил платок в лужу, отметив про себя, что это, пожалуй, чересчур театральный жест, не так уж много у него носовых платков, чтобы ими разбрасываться. И торопливо зашагал к своему дому. Нет, он не опасался нового нападения, не убегал — хотел поскорее набрать телефонный номер этого ничтожества и сказать, что завтра еще раз придет в его поганую киностудию и тогда уже будет совсем другой разговор.
Войдя
У знакомой, обитой черным дерматином двери Аристарх вздохнул с облегчением и нажал на кнопку звонка. Раз, другой, третий — за дверью царила тишина. Возвращаясь домой после Ирины, Аристарх редко пользовался своими Ключами. Нравилось ему, когда у порога встречает любимая женщина, целует, провожает на кухню, где на столе уже и ужин приготовлен… Правда, если жена тоже актриса, хоть и будущая, о провожании на кухню и приготовленном ужине можно было только мечтать, но хоть встретит, улыбнется, поцелует…
Никто не откликнулся на его настойчивые звонки. Аристарх встревожился, торопливо всунул ключ в замочную прорезь. Если Ирки еще нет дома — где она может быть? Ведь уже поздно!
В квартире было тихо, только из ванной доносился шум льющейся воды. Любимая женщина Аристарха была дома и принимала душ, поэтому и не смогла встретить мужа у порога.
— Ирка! — Аристарх легонько стукнул кулаком в дверь ванной. — Ты уже дома?
— Нет, я еще участвую в спектакле государственного, академического, студенческого, любительского театра, — со смехом пропела Ирина.
— А меня «мерседес» грязью заляпал, — пожаловался Аристарх. — Открой, пожалуйста, нужно умыться.
— Замечательно! — пропела в ответ Ирина. — Тебе здорово повезло, дорогой. Представляешь, как было бы досадно, если б тебя обляпал грязью «запорожец»? А «мерседес» — так это даже гордиться можно.
— Вот я и горжусь, — пробурчал Аристарх. — Открой, нужно хотя бы с лица смыть предмет бесконечной гордости.
— Размечтался! Я же здесь голая. И ты, грязный, сразу увидишь это. И станешь приставать. А мне нравится, когда пристают чистые мужчины. Пойди, Арик, на кухню, там умойся.
— Ты замечательная жена, — вздохнул Аристарх. — Там, на кухне, ты и ужин мне приготовила, правда, моя дорогая?
— Конечно приготовила, любимый, — томно сказала Ирина. — Но ты так долго не приходил, а мне так захотелось кушать, что я его нечаянно съела. Простишь ли ты мне когда-нибудь этот грех? — Она не выдержала и рассмеялась.
— Будем договариваться, — оживился Аристарх. — Мои условия таковы: ты немедленно открываешь дверь, я умоюсь, потом посмотрю, какая ты голая… нет, пожалуй, сначала посмотрю, а потом умоюсь. И прощу тебе мой безвременно съеденный ужин.
— Я принимаю твои условия! — закричала Ирина. — Ты непременно посмотришь, и все, что хочешь, увидишь, но чуть позже, когда мы ляжем в постель. А сейчас иди умываться на кухню, не мешай мне наслаждаться водными процедурами. Спасибо, дорогой, ты очень любезен и невероятно великодушен!
Аристарх усмехнулся, пожал плечами. Вот за это он и любил свою жену. Бросив грязный плащ в угол прихожей — а куда его еще можно было пристроить, не в шкаф же вешать! — он пошел на кухню, умылся. Вытерся давно не стиранным кухонным полотенцем, поставил на плиту чайник и направился к телефону.
Домашний номер Гены Барсукова в старой записной книжке был не на странице «б», и не на странице «г», а на странице «с» — секретарь комитета комсомола. Да, именно так, ибо не фамилией, не именем, и не особым талантом известен был в училище студент Барсуков, а своей должностью, весьма опасной для тех, кто не считал ее высокой.
Аристарх набрал номер и вскоре услышал знакомый голос.
— Геся? Это Аристарх, мы встречались сегодня, надеюсь, ты помнишь об этом. Только не бросай трубку, а то я всю ночь буду тебе звонить.
— Да пошел ты, идиот несчастный! — развязным тоном сказал Барсуков, присовокупив еще пару не лестных выражений. — У меня, между прочим, телефон «Панасоник», заблокирую твой номер — и звони хоть неделю, плевать мне на твои звонки, понял?
— Короче. Твой «мерседес» заляпал меня сегодня вечером грязью? — грозно спросил Аристарх, только теперь понимая, что если бы за рулем был Геся, вряд ли он подошел бы сейчас к телефону. Они ведь жили в разных концах города.
— У меня не «мерседес», а «БМВ», — важно сказал Барсуков. — А тебя, значит, грязью заляпали? Ты себе представить не можешь, как я рад!
Аристарх задумался. Стоит ли говорить ему о том, что «мерседес» не просто заляпал его грязью, но и хотел сбить?
— Я тебя хочу предупредить, комсомольский ублюдок, если это твоих рук дело, я просто еще раз набью тебе морду. Но уж на самом деле, не так, как сегодня, — сказал он после секундного замешательства.
— Ты не просто бездарь, — презрительно сказал Барсуков, — но и дурак. Если я пошлю к тебе «мерседес», то он не просто заляпает тебя грязью, а смешает с ней! Кстати, я так и хотел сделать, да умные люди отсоветовали, сказали, не стоит связываться с жалким, несчастным человеком. Но если ты будешь доставать меня своими угрозами — я все-таки поговорю с кем нужно.
Короткие гудки в трубке возвестили о том, что кинодеятель бросил трубку. Аристарх задумался. Геся не знал о том, что водитель «мерседеса» и вправду хотел его сбить, поэтому и грозился смешать его с грязью. Если бы он нанял людей с этой целью, вряд ли стал говорить об этом по телефону.
Выходит, это не Барсуков? Кто же тогда? Или случайный, пьяный водитель решил покуражиться?
Аристарх задумчиво жевал бутерброд с позавчерашней вареной колбасой, запивая жидким чаем, когда на кухню пришла Ирина. Высокая, под стать ему, длинноногая, с тяжелыми прядями русых волос на плечах — она была прекрасна.