Опасная профессия

Медведев Жорес Александрович

Согласиться на удаление ключевой главы я, конечно, не мог. Эта глава XVII занимала 45 страниц, и без нее последние две главы о развитии и старении требовали полной переработки. В производственном отделе типографии мне объяснили, что замена нескольких страниц текста (выдирка одних и вклейка других) не представляет трудностей и достаточно частое явление в работе. Удаление всей главы затрагивало большой объем текста и требовало нового набора и следующих за ней глав. Неизбежно требовалась переделка обложки. Вся эта работа в типографии делается вручную, вне плана, сверхурочно, или нанимаются временные сотрудники. Проще и быстрее сделать всю книгу заново в нормальном производственном цикле.

В начале июля знакомый физиолог, которого я не видел больше года, встретив меня в Центральной медицинской библиотеке, стал горячо поздравлять с выходом книги. Я удивился, откуда он вообще знает о ней.

Он ответил, что видел ее у своего коллеги, который купил ее недавно в Мурманске, куда ездил в командировку. Мой знакомый точно описал внешний вид книги (темно-синий переплет) и ее примерное содержание. Я поехал с ним в институт, чтобы расспросить покупателя книги. Он мне сразу ее показал. Я объяснил ему проблему с изданием и попросил одолжить мне купленный экземпляр. Он охотно разрешил взять его даже навсегда, если это поможет делу. Дома в Обнинске, спокойно обдумав случившееся, я понял причину. Моя книга продавалась в Мурманске в конце июня. Про телеграмму, отправленную по областным книготоргам в конце мая, могли уже забыть. В Мурманск отправляют, наверное, мало книг, и моя книга могла оказаться в одной упаковке с другими. Могли подумать, что прибыл столь поздно уже исправленный вариант книги. Но то, что произошло в Мурманске, могло произойти и в других городах, далеких от Москвы. Может быть, в Чите или в Хабаровске книга вообще не дошла еще до местных книготоргов.

Я срочно выписал из книготорговой рекламы медицинских книг адреса магазинов, торгующих медицинской литературой в крупных городах, отдаленных от Москвы более чем на тысячу километров, и послал в каждый из них авиапочтой запрос на покупку от одного до трех экземпляров своей книги по обычной системе «Книга почтой» с оплатой наложенным платежом. Один из запросов, причем телеграммой, я послал и в Мурманск. Первый ответ пришел из мурманского книжного магазина № 2. «Уважаемый тов. Медведев, – извещала меня открытка магазина, – Ваша книга была в продаже в июне месяце 1963 года и продавалась по предварительным заказам покупателей. К сожалению, помочь Вам не можем, не осталось ни одного экземпляра…» Из Оренбурга пришел ответ на бланке облкниготорга: «Оренбургский книготорг ставит Вас в известность, что три экземпляра книги “Биосинтез белков и проблемы онтогенеза” проданы. Оставшееся количество непроданных книг мы возвратили по адресу: г. Москва, Малая Лубянка, 8, отделу реализации Медгиза, поэтому выполнить Вашу просьбу не можем».

Книга продавалась также и в магазине медицинской книги в Баку.

Во второй половине июля я получил почтовое извещение, в котором сообщалось, что на мое имя пришла бандероль с наложенным платежом из Новосибирска. Я сразу отправился на почту, оплатил бандероль и тут же ее распечатал. Моя книга в целости и сохранности! Я дал телеграмму в Новосибирск и попросил выслать наложенным платежом еще пять экземпляров. Телеграмма была с оплаченным ответом. На следующий день новосибирский магазин сообщил мне, что все поступившие к ним экземпляры книги уже проданы. В новосибирском Академгородке у меня было несколько знакомых среди генетиков и биохимиков. Я написал им письма, изложив вкратце проблему, и попросил прислать мне еще несколько экземпляров книги. Кроме того, просил узнать, сколько всего экземпляров было продано в Новосибирске. Через несколько дней я получил от друзей еще три экземпляра и два письма. Коллеги сообщали, что моя книга была в продаже с 13 по 17 июля. В Академгородке было продано 35 экземпляров, в основном по предварительным заказам. Непосредственно в Новосибирске было продано 50 экземпляров.

Взяв с собой купленную наложенным платежом книгу, я поехал в Центральный книготорг. Мне удалось выяснить, что операция по сбору ушедшей из Москвы в конце мая части тиража прошла не совсем успешно. Из тысячи книг, отправленных из Москвы, вернулось обратно 670. 330 экземпляров были проданы. Полученный мною экземпляр я отправил заказной авиабандеролью Ричарду Сингу в Шотландию. Там уже медленно шел перевод на английский, начатый по рукописи.

Вторая публикация «исправленной» книги

В начале августа меня снова вызвал в министерство А. И. Бурназян. У него лежали две рецензии, написанные академиками Браунштейном и Белозерским. Третий рецензент, Сисакян, рецензии не написал, но сообщил, что присоединяется к мнению коллег. К рецензиям было приложено сопроводительное письмо Курашева и Келдыша, адресованное издательству и предлагавшее руководствоваться замечаниями рецензентов при исправлениях. Рецензенты давали книге высокую оценку, считая ее, безусловно, полезной и своевременной. Однако оба считали (Браунштейн рекомендовал, Белозерский настоятельно советовал),

что дискуссионный раздел публиковать нецелесообразно, и перечисляли страницы с абзацами, в которых содержалась, по их мнению, ненужная полемика. Бурназян опять повторил свое предложение об удалении всей главы и написании ее заново. Я не согласился, объяснив, что замене подлежат лишь несколько страниц. Показал ему экземпляр книги, которая продавалась в Новосибирске, и объяснил, что часть тиража раскуплена в провинции. Это была для него большая новость. В итоге он со мной согласился, после этого отправил рецензии в издательство и дал нужные распоряжения. Эти рецензии заказывались по поручению Секретариата ЦК КПСС и были, таким образом, директивными.

Я решил, что замена нескольких страниц не нанесет книге большого вреда, нужно было лишь их переписать. Удалить и заменить отдельные страницы в готовой книге несложно: заменяемую страницу вырезают, сохранив полоску у корешка, и на эту полоску приклеивают новую, исправленную. Ссылки на литературные источники у меня были в тексте пронумерованы. Чтобы не править большой библиографический список, я оставлял в тексте те же номера, но удалял имена. Имя Лысенко и имена его последователей (И. И. Презент, Н. И. Нуждин и др.) я убрал из текста, но оставил в списке литературы к главе о наследственности. Дискуссия поэтому сохранялась. Для объяснения любого сложного процесса всегда существуют разные теории. Но полемику между разными теориями старения можно было давать с указанием имен их авторов в тексте, полемику же по проблемам наследственности приходилось излагать в более общей форме. Я очень быстро внес в текст отмеченных рецензентами страниц необходимые изменения. Иногда на той или иной странице достаточно было заменить лишь одну фразу.

Однако противник тоже не дремал. 18 августа в газете «Сельская жизнь» была опубликована большая статья президента ВАСХНИЛ М. А. Ольшанского «Против фальсификации в биологической науке», которая объявляла «идеологической диверсией» очерк Ж. А. Медведева и В. С. Кирпичникова «Перспективы советской генетики», опубликованный в ленинградском журнале «Нева» еще в марте 1963 года. 21 августа эта же статья Ольшанского появилась в газете «Правда», что было весьма необычным. «Правда», главный печатный орган ЦК КПСС, как правило, не перепечатывала статьи из других газет. Вскоре стало известно, что главный редактор журнала «Нева» С. А. Воронов освобожден от занимаемой должности и вся редакционная коллегия расформирована и заменена новой. Такие решения принимает Правление Союза советских писателей, но лишь после соответствующих директив из ЦК КПСС.

Работа в Медгизе тем не менее продолжалась. Бурназян и Островерхов, несомненно, уже знали глубинные причины конфликта. Блохин и Келдыш, возможно, знали также и о моей рукописи по истории генетической дискуссии. Браунштейн и Белозерский были в числе тех академиков, которые получили копии этой работы из редакции «Комсомольской правды» еще в 1962 году. Написанные мною новые варианты нескольких страниц книги были направлены на отзыв академику АМН СССР Н. Н. Жукову-Вережникову, микробиологу и одному из немногих ученых-медиков, которые были последователями Лысенко. Рецензент подготовил длинный отзыв на девяти страницах с множеством замечаний «мичуринского» характера, из коих нельзя было принять ни один. Я написал подробный ответ.

Как оказалось, издательство не имело права осуществлять работу по замене страниц и повторному выпуску арестованного тиража без новой резолюции Секретариата ЦК КПСС. В повестке дня заседания этого директивного органа 18 сентября стоял проект какой-то новой резолюции. Подробностей этого второго обсуждения «на высшем уровне» я не знаю. Главным его итогом стало то, что издательству разрешили начать работу над книгой, связанную с подготовленными мною исправлениями. Новый текст был набран, сверстан, откорректирован по объему и затем вклеен во все собранные издательством 3670 экземпляров на место удаленных тринадцати страниц в главе о наследственности и двух страниц в других главах. Поскольку все это делалось вручную, работа шла медленно. К декабрю операция с «выдиркой» была закончена и книга снова пошла на одобрение в Главлит. Затем мы ее вторично подписали «в свет». Тираж еще десять дней продержали в типографии и отправили в Книготорг в канун Нового года. Одновременно я получил десять авторских экземпляров. 3 января 1964 года я уже покупал свою книгу в фирменном магазине «Медицинская книга» на Комсомольском проспекте в Москве, сразу 150 экземпляров. Отбирая их для себя в магазине, я неожиданно нашел уникальный экземпляр. Выдирка в нем была сделана неполно, а вклейка полностью. В результате в книге оказались продублированными страницы 336–340 – в одном случае по-старому, с упоминанием Лысенко, в другом без него.