Опасная соперница

Рейд Генриетта

— Мистер Ситон желает немедленно видеть вас у себя в кабинете, — произнесла она вместо приветствия. — Интересно, зачем мистеру Гарту потребовалось видеть вас в такое время? Он рвет и мечет.

— Он сказал «немедленно»? — раздраженно уточнила я.

Хильда сочувственно кивнула.

— Скажите мистеру Ситону, что я приду после завтрака, — твердо сказала я, разворачивая салфетку и садясь за стол.

— Нет, я не могу, мисс. Он сейчас в таком настроении… — встревоженно сказала Хильда на прощание.

Я принялась за завтрак, но

аппетита у меня не было. Мысль о разговоре со злым Гартом Си-тоном могла отбить аппетит у кого угодно. Но я не доставлю ему удовольствия, тут же прибежав к нему. Я отодвинула тарелку и выпила чашку чаю с кусочком тоста. Потом я решила, что нужно причесать волосы и нанести немного косметики на лицо, — это придаст мне уверенности в предстоящем испытании.

Когда я закончила, прошло уже достаточно времени, чтобы дать понять, что я не намерена мчаться к нему по первому зову. Но из-за чего он так на меня разозлился? Он был в таком хорошем настроении, когда я встретила его у школьной комнаты накануне.

Я сделала глубокий вдох, распахнула дверь и оказалась в маленьком кабинете, где Гарт занимался делами. На стенах ряды полок, забитых бумагами, в углу — огромные часы, которые медленно, зловеще тикали. Когда я вошла, он на них посмотрел.

— Похоже, вы задержались, мисс Уэстолл. Прошу прощения, что нарушил ваш отдых. Ваше и мое время не имеет большой цены, но время мистера Макгрегора в высшей степени бесценно.

Когда я увидела главного садовника Макгрегора, мое сердце замерло. От него постоянно были одни неприятности, он вечно на что-то жаловался. Но я и представить не могла, какое имею к этому отношение.

— Скажу без обиняков, — начал Макгрегор со своим сильным шотландским акцентом, — эта маленькая дрянь Мелинда опять напакостила, тайком пробравшись в большую оранжерею.

Так, значит, полив цветов не был уж столь безобидным, как я и опасалась! Самое малое, что я могла сделать, так это выступить в защиту девочки, впервые в жизни решившейся сделать доброе дело.

— Да, она мне рассказала, мистер Макгрегор, — начала я как можно спокойнее, — мне очень жаль, если она нечаянно принесла вред.

— Нечаянно!

Макгрегор театральным жестом раскинул руки, и меня это разозлило. Неужели он всегда все драматизирует? Мелинде и так тяжело, а взрослые вокруг постоянно ее критикуют за малейшую оплошность.

— Значит, вы знали? — вмешался Гарт.

Я в смятении заметила лед в его глазах, это не предвещало для Мелинды ничего хорошего.

— Да, она мне сказала, — холодно ответила я.

— И вы не сочли это важным?

— Я не считаю нужным донос о мелких проступках ребенка, — ответила я, чувствуя, что начинаю сердиться.

— Мелких проступках?! — вскрикнул Макгрегор. — Вы называете губительный полив пестицидом сотен дорогих цветов мелким проступком? Вы бесстыдны, мисс, я скажу вам это в лицо!

— Пестицид? — ахнула я. — Но она сказала…

— Она сказала, что просто полила цветы, не так ли? Девочка

начинает лгать. Должен сказать, что до этой минуты, какую бы гадость она ни выкидывала, она всегда была честной, — заключил Гарт.

Я в тревоге глядела на него. Мне Мелинда тоже казалась честной. Зачем ей было обманывать меня?

— Нет, она говорила правду. Я в этом абсолютно уверена, — сказала я. — Мелинда искренне верила, что просто поливает цветы. Девочка не хотела причинить вреда, я уверена.

— Ничего подобного! — опять вмешался Макгрегор. — Эта девчонка настоящий черт. Она сделала это специально, так же, когда выключила в оранжерее отопление в самую холодную ночь.

Мое сердце замерло. Прошлые грехи Мелинды сейчас работали против нее. «От худой славы сразу не отделаешься», — подумала я.

— Что бы она ни делала раньше, сейчас она хотела только добра, — повторила я, но мой голос прозвучал неуверенно; я чувствовала, что не смогу убедить этих двух разгневанных мужчин.

— Дело в том, что выходки Мелинды уже не в первый раз приводят к порче ценных цветов и ей строго-настрого запретили появляться в оранжерее, — сказал Гарт.

— Да, запретили. И если я еще раз ее поймаю, то за себя не ручаюсь, — пригрозил Макгрегор.

— Я прослежу, чтобы этого не повторилось, — заверил Гарт, и Макгрегор ушел, бормоча себе под нос, что ничто уже не вернет его красивых цветов.

Когда дверь за ним захлопнулась, Гарт повернулся ко мне.

— Я бы хотел выслушать вашу речь в защиту Мелинды, — холодно сказал он, — но, как сказал Макгрегор, она уже не в первый раз вредит. Несмотря на юный возраст, этот ребенок способен устроить настоящий погром, чему может позавидовать иной взрослый.

— Это несправедливо, — возразила я. — Я уверяю, она не хотела плохого.

— Хорошо. Но зачем ей вдруг понадобилось поливать цветы?

Я не могла подвергнуть насмешке детские мечты Мелинды.

— Думаю, она хотела, чтобы на балу было много цветов, когда приедет графиня, — сказала я.

Выражение лица Гарта чуть смягчилось.

— Я не стану притворяться, что не понимаю ее. Но дело в том, что, несмотря на благие намерения, Мелинда не слушается и постоянно шалит.

Он помолчал, потом решительно добавил:

— Я надеялся, что с вашим появлением она станет вести себя лучше, но, к сожалению, мои ожидания не оправдались.

— Вы вините меня в происшедшем? — спросила я.

— А почему бы и нет? — резко ответил он. — Вы ведь должны следить за детьми?

Секунду я молчала.

— Но не держать же мне их взаперти? — сказала я.

— Почему бы нет? Если другие меры Мелинде не помогают, не вижу другого выхода. Более того, именно это я и прошу вас сегодня сделать.

— Но ведь приезжает графиня. А Мелинда последние несколько дней только об этом и говорит. Она упражнялась в реверансах. Вы хотите сказать, что девочка должна весь день просидеть в комнате, даже не увидев графиню?