Опасная связь
Шрифт:
– Недавно вспоминал, как ты водила меня в детстве к своей знакомой…, – я замялся, не зная, как правильно именовать старушку-«специалиста», – ведьме.
Бабуля искренне рассмеялась:
– К Агриппине Тихоновне? Да какая она ведьма. Молитвами лечила, травками. Шепотками народными. Денег не брала, благодарили, кто чем мог. Бескорыстная женщина, Царство ей Небесное!
– Умерла она? – дрогнувшим голосом спросил я.
– Померла. Уж десять лет прошло, – вздохнула бабушка, – как время летит. Кажется, ещё вчера я была в твоём возрасте.
Она заговорила о былой красоте, поклонниках, смешливых подружках и ценах
– Ага, сразу заулыбался, – с удовольствием заметила старушка, – это ты ещё не видел, какая она красавица! И скромная!
– Кто, бабуль? – я попытался поймать ускользнувшую нить разговора.
– Да Ниночка же, внучка Агриппины. Встретила её давеча, разговорились. Всё там же живёт, одна. Вежливая такая, милая, одета скромно, не то, что нынешняя срамота. На чай меня приглашала! А я сразу подумала: вот бы моему Серёже такую невесту. А то всё один да один. Не век же тебе бобылём куковать!
– Баб, да я не один.
– А, говорила мне мать твоя. Однодневки твои не считаются. Хорошую надо девушку, скромную, хозяйственную. Чтобы о семье будущей думала, готовилась матерью стать. А не по клубам шастала, пила да курила.
– Баб!
– Что?
– Да есть у меня девушка, есть.
– Что ж не приведешь? С матерью хотя бы не познакомишь?
Я скрипнул с досады зубами. Именно из-за таких разговоров я ограничивал посещение родственников. Бабуля продолжала гнуть свою линию, ругая «однодневок», мою непутевость и превознося достоинства Нины.
– А то, что людей она принимает, как все в её роду, так это благо, а не недостаток, – вдруг донеслось до меня ворчание моей милой родственницы.
Людей принимает! Таинственная Нина продолжала дело Агриппины Тихоновны. Так это же всё меняет.
– Бабуль, – мой голос дрогнул, – а может мне и правда познакомиться с Ниной?
– Не шутишь? Да славно было бы, славно, – обрадовалась старушка, – и я была бы на старости лет спокойна, а уж мать как рада!
– Да-да, так как это сделать?
– А я позвоню ей сейчас. Она жаловалась, что помочь по дому некому, мебель всё мечтает переставить. Как раз и поможешь, и познакомишься.
Я снова скрипнул зубами. Какая-то беспомощная, инфантильная эта Нина. Ну вызвала бы «мужа на час» и переделала все дела, чем ныть малознакомым людям, что помочь некому. Может она и в «своём» деле такая же неумеха? Но в моём положении привередничать не приходилось.
А бабушка тем временем уже набрала номер:
– Ниночка, – засюсюкала она, – дорогая. Тут внучок мой зашёл, Серёжа. Помнишь, говорила о нём? Он мог бы забежать к тебе на неделе, помочь с мебелью.
– Сегодня. Сейчас мог бы забежать и помочь! – громким шёпотом вмешался я.
– Сейчас хочет зайти, нетерпеливый, – послушно повторила бабуля, выслушала ответ и засмеялась, – удобно, удобно. Сейчас отправлю к тебе.
Следующие полчаса я ёрзал на стуле и пил чай с бутербродами, от которых отвертеться не удалось. Мне не терпелось отправиться к таинственной Нине, на которую я возлагал большие надежды. Наконец-то, выслушав все напутствия и советы, я вышел от бабули, сжимая в потной ладони бумажку с адресом, собственноручно написанным милой родственницей (моим заверениям, что я запишу в телефон, она не поверила, объяснив, что на бумаге – «оно надёжнее»).
Глава 7 Нина
Через полчаса я поднимался на третий этаж, где располагалась квартира Нины. Тихий скромный дворик с единственной песочницей и покосившейся скамейкой рядом, обшарпанный подъезд без консьержки словно перенесли меня в детство. Горшки с геранью на подоконниках подъездных окон убеждали в том, что время здесь замерло. Увидев же деревянную, а не железную дверь в квартиру, я почти поверил, что попал в прошлое.
Но сбить меня с толку было не просто. Прежде чем нажать на круглую старомодную кнопку звонка из восьмидесятых, я быстро повторил про себя план действий. Захожу, представляюсь, улыбаюсь и стараюсь произвести на девушку самое приятное впечатление. Передвигаю всю её дурацкую мебель, если это возможно сделать одному. Пью чай, если предложат (тут я пожалел, что не захватил с собой конфет или тортик, но терять драгоценное время и бежать в магазин было неразумно, в любой момент могла объявиться Ирина). А когда хозяйка квартиры растает, изложу свою просьбу и попрошу помочь. Если надо, пожертвую собой – твердо решил я. Даже если девица страшна как моя жизнь последние дни.
Решившись принести себя в жертву, я нажал кнопку звонка. Звук оказался пугающе громким. Раздались торопливые шаги, дверь распахнулась, и я увидел стройную девушку в джинсовых шортах и длинной, не по размеру объёмной майке кроваво-красного цвета. На щиколотке незнакомки виднелось небольшое тату в форме змеи. Но больше всего в глаза бросалась причёска девушки – выбритый левый висок и ярко-голубые волосы до плеч, которые красивой волной закрывали правую часть лица. Глаза были умело подведены черной подводкой. Незнакомка точно не могла быть той «скромной Ниной», про которую рассказывала бабуля, а потому я глупо спросил:
– Привет, могу я видеть хозяйку квартиры?
– Привет, это я, – дерзко улыбнулась девушка.
– Эээ, мне бы Нину.
– Заходи, – хмыкнула незнакомка, распахнув пошире дверь.
Я послушно ступил в тёмный коридор, заставленный книжными шкафами. Прямо у порога стояла тумбочка, на которой лежали связка ключей, пара зонтиков и россыпь каких-то пузырьков с тёмным стеклом, заткнутых прочными на вид пробками. Рядом с тумбочкой стояла литровая банка с красной жидкостью, неприятно напомнившей мне кровь. На нижних полках шкафа лежали какие-то непонятные предметы, напоминавшие керосиновые лампы, валялись в беспорядке какие-то глиняные миски и железяки.
Но встретившая меня девушка не дала мне сполна насладиться обстановкой, пригласив следовать за собой. Я небрежно скинул обувь и прошёл по казавшемуся бесконечным коридору в комнату. По пути я насчитал десять закрытых дверей. Странно, я уже был в этой квартире в детстве, но помнил её совершенно иной – обычной трёшкой. Я никогда не встречал планировок подобных той, которую наблюдал сейчас.
Теперь мы стояли в крохотном кабинете, в котором находилось два удобных кресла и столик. На подоконнике лежал огромных размеров кристалл, на полу два больших напольных подсвечника с длинными витыми свечами. Они не были зажжены. На столе расположился поднос с чайником и двумя чашками, а также сиротливо лежала пачка печенья.