Опасная затея
Шрифт:
— Сейчас, моя дорогая, я покажу вам, что у нас получилось!
*****
— Павел Николаевич, — отчеканила Ева, — мне надо выйти. Немедленно. Пропустите меня.
— Ну что вы, Евочка, я же…
Договорить толстяк не успел, так как около стола откуда ни возьмись вырос… Шведов.
— Слушай ты, олень, ты какого хрена к моей девушке лезешь? — презрительно поинтересовался он. — Быстро встал, бл***, и свалил отсюда на х**!
— Макс! — ахнула Ева. — Ты что?! Так нельзя!
— Ева Константиновна…
Он торопливо поднялся с дивана. Шведов был гораздо его выше, да еще было заметно, что парень в бешенстве. Того гляди начнет крушить все вокруг.
— Свой счет оплати и проваливай, — бросил Макс. — Живо!
— Прекрати! — в отчаянии воскликнула Ева. — Это так грубо!
— А девушку лапать и зажимать — это нормально?! Так может тебе понравилось?
— Павел Николаевич — клиент нашей галереи!
— Да мне похрен! Он тебя лапал! Я через окно видел.
— Ты что, следил за мной?
— Да уж конечно, мне больше заняться нечем! Я приехал по делам в соседнее здание. А тут вы. Милуетесь, голубочки!
— Макс, прекрати, пожалуйста! Не надо разговаривать в таком тоне.
— Знаете что, Ева Константиновна, — обиженно заявил Павел Николаевич. Он уже оплатил счет и сейчас стоял около стола и злобно буравил взглядом то Еву, то Макса. — Забудьте о нашем контракте. Думаю, я найду что-то более привлекательное для украшения моего дома. И уж, по крайней мере, во время заключения контракта меня не будут оскорблять и называть оленем.
— А ты олень и есть, — вставил Шведов.
— Макс! Павел Николаевич, постойте… Впрочем… Хорошо, прощайте.
Девушка отвернулась, расстроенно уставилась в окно. На стекле появились мелкие капли дождя. Когда оскорбленный толстяк удалился, Шведов уселся на диван напротив Евы. Блондинка избегала его взгляда, она не хотела на него смотреть.
— Ева.
— Что?! Ты грубиян! — взорвалась девушка. — Разве так можно разговаривать с людьми?!
— С людьми — нет. Со всякими уродами — самое то. Пусть скажет спасибо, что я ему вывеску не подправил, — Шведов сжал кулак.
— Ты сорвал мне сделку, Максим! Я почти уговорила его.
— Сама-то себя не обманывай! Этот олень так бы тебя и мурыжил.
В глубине души Ева понимала, что Шведов прав, но она не собиралась произносить это вслух — все еще пылала возмущением и обидой.
— Тем не менее, ты не должен был вмешиваться в мои дела!
У Евы зазвонил сотовый. Сразу же стало ясно, что толстяк успел нажаловаться владельцу галереи, что с ним обошлись по-хамски.
— Ярослав Дмитриевич, я сейчас…
— Как вы могли так поступить, Ева Константиновна, не ожидал от вас! Вы же знали, как нам дорог этот клиент. Но все равно нагрубили ему!
— Я ему
— У меня нет слов! Я рассчитывал, что в этом месяцем мы будем сильно в плюсе. А вы… Вы не умеете вести дела. Спугнули такого выгодного клиента! Вы ужасно меня разочаровали.
Владелец бросил трубку. Никогда раньше он не разговаривал с Евой в таком резком тоне. Девушка подняла на Шведова несчастные глаза:
— Вот видишь, что ты натворил… Я теперь везде виновата.
Макс только хмыкнул. Он слышал разговор с владельцем галереи.
Ева подозвала официантку и расплатилась по счету — все это с траурным видом.
— Не расстраивайся ты так, — пробормотал Шведов, наблюдая за блондинкой. — Подумаешь! Да плюнь ты на них всех!
— Я не могу, Максим. Это моя работа. Как ты не понимаешь! — В глазах у Евы стояли слезы, губы дрожали.
— Хочешь, я сам куплю эти долбанные картины? Давай!
— Не выдумывай. Что за глупости, Шведов!
— Нет, правда. Звони этому идиоту Ярославу и скажи, что уже нашла нового выгодного клиента взамен жирдяя.
— Максим!
— Ну что? Давай, звони. Ярослав в обморок грохнется от счастья и завалит тебя комплиментами. А ты снова будешь улыбаться.
— Макс, ты не понимаешь… Там довольно ощутимая сумма. Не пять копеек. Это дорого.
— Ну, сколько?
— Миллион.
— Долларов? — удивленно поднял брови Шведов.
— Рублей.
Мужчина пренебрежительно хмыкнул. Вероятно, ему захотелось порисоваться. Но, возможно, сумма действительно не показалась ему чересчур крупной.
— Нормально. Договорились, я покупаю. Теперь я твой выгодный клиент, а не этот олень.
— Макс… Тебе не понравятся эти картины, они тебе не нужны! Ты обязательно назовешь их мазней.
— Этот что ли… мета… метахренизм?
— Метамодернизм, — поправила Ева.
— Да ладно, не парься.
— Я не хочу тебя обманывать. Ты не должен покупать то, что не доставит тебе никакого удовольствия.
— А этому оленю губастому они доставили бы? Он тонкий ценитель прекрасного?
— Он бы ими хвастался. Приглашал бы гостей и обсуждал с умным видом. Говорил бы всем, что заплатил за них пять миллионов. Все бы восхищались и ахали.
Шведов засмеялся.
— Максим, но самое главное, что через десять лет эти картины действительно будут стоить гораздо дороже. Это хорошее вложение денег, — увлеченно произнесла Ева, так, словно Шведов на самом деле превратился в выгодного клиента. Но она тут же опомнилась и покачала головой.
— Вот поэтому я и хочу их купить!
— Нет, перестань. Ты их даже на стену не повесишь!
— А там есть голые бабы? Хотя бы одна?
— Нет!!! — закричала Ева. Посетители кофейни удивленно покосились на нее.