Опасно быть студентом
Шрифт:
– Та-а-ак… – подбодрила я профессора, изображая интерес.
– Считается, что первой ангела увидела человеческая девушка по имени Асира, которая взошла на гору и заблудилась. – Мужчина переплел пальцы на руках и продолжил: – Один из ангелов был так поражен красотой юной Асиры, что спустился из Поднебесной и зажег любовь в ее сердце. Но ангелы не могут жить в мире людей, а люди не могут подняться в Поднебесную. Горько заплакала Асира на груди любимого, и тогда влюбленный ангел, не желая расставаться с любимой, передал ей
Мужчина замер, с вопросом глядя мне в глаза.
– Да, очень красивая легенда, – покивала я головой и нетерпеливо заерзала в кресле. – Но причем тут светимость?
Темный провокационно молчал, с интересом наблюдая за моим лицом.
– Ой, я вас умоляю! Ну какой из Крысеныша ангел?! – От души посмеялась я.
Профессор Дарон улыбнулся и кивнул.
– Ты права, – веселым тоном ответил он. – Хорст никакой не ангел, он… рефаим!
Смеяться я перестала и, кажется, дышать тоже. И вообще почувствовала себя так, словно Темный одним словом разом перекрыл все функции моего организма.
– Рефаим? – тупо пялясь на профессора большими глазами, повторила я. – Ребенок ангела?
– После Асиры гору «Разбитых сердец» штурмовало очень много девушек разных возрастов, и некоторым из них повезло встретить свою любовь, – наслаждаясь моей реакцией, быстро продолжил Рене. – Я долгое время жил в долине у рефаимов и изучал свойства их светимостей. Возможно, поэтому Хорст и обратился в тот день за помощью ко мне.
Вернув открытый от удивления рот в нормальное положение, я ерзаю в кресле и едва не подпрыгиваю от любопытства.
– А вот с этого места поподробнее!
Темный не стал долго томить и мурыжить изнывающую Светлую и начал объяснять:
– Рефаимы считают, что светимость – это часть ангельской сущности, доставшаяся им от предков.
– Правда, я склонен думать, что это просто видоизмененная магическая составляющаяся, которая присутствует у каждого. Просто рефаимам удалось подчинить ее себе. Вообще, это очень интересная тема для исследований…
– Профессор Дарон, ближе к теме, пожалуйста! – взмолилась я.
Увлекшийся мужчина понятливо кивнул:
– В семейных парах женщины являются всего лишь носителями, зато мужчины научились активно пользоваться даром, но не в вашем с Хорстом случае.
Я замерла в кресле, словно гепард, наконец увидевший свою добычу.
– Мы так и не поняли, с чем это связано, но тебе каким-то образом удается влиять на его светимость. – Рене взъерошил темные волосы на затылке. – Даже заполучив часть светимости супруга, рефаимки не могут пользоваться ее силой, и вот поэтому я еще раз спрашиваю: Лина, а ты точно Светлая?
Ответить на вопрос Темного я так и не смогла.
Все, что было известно о моих родителях, – это то, что женщина, породившая меня на свет, продала свое дитя магам для ритуала Двенадцати.
Других
Скомканно распрощавшись с Рене и посоветовав ему морально готовить родственников к встрече с энергично-буйной ведьмочкой, я выпорхнула из комнаты профессора, пересекла большую гостиную, взялась за ручку двери и… тут-то меня и подкараулил закон подлости.
– Зазнайка? – удивился Темный. – Ты что тут делаешь?
– Прогуливаю! – честно призналась я, с интересом разглядывая Хорста. – Доставала, а ты почему мокрый?
Темный даже бровью не повел, хотя с его одежды и волос очень позитивно капало. К слову, пока он стоял и пялился на меня, у его ног образовалась небольшая лужица.
– Купался! – неожиданно зло рявкнул парень, делая широкий шаг.
– В одежде? – ахнула я, торопливо отступая назад.
– В пруду! – рассерженно продолжил мысль Хорст.
Я даже моргнуть не успела, как Доставала сократил разделяющее нас расстояние, схватил меня за руку и крепко сжал.
– Доставала! – возмущенно рыкнула я, задирая голову, чтобы высказать этому Темному вражине все, что думаю о его манерах, и замерла.
Светлая Богиня, ты такое когда-нибудь видела? Я – сто пудов – нет!
Привычно серые глаза двухметрового блондина сейчас стали полностью черными, и на дне этих пугающих непроницаемых дыр я отчетливо видела грозящие мне неприятности.
– Ай! – вскрикиваю от внезапно вспыхнувшей боли в правой руке и отчетливо слышу звук упавшего кольца.
Гребаный Скол! Родовой перстень ведь невозможно снять! В нем магия, оставшаяся еще от прошлых времен. Кто-нибудь, объясните мне – как? Ну, блин, как он это сделал?!
А в следующий миг вокруг нас закружилась воронка горячего пара, и чужие руки властно прижали меня к абсолютно сухой груди Темного.
– Правда, забавно, – горячее дыхание обожгло щеку. – Я так много делаю, чтобы ты начала ревновать, но ты словно издеваешься! – Обнимающие меня руки стали невероятно жесткими.
– Пусти! – отчаянно пискнула я, боясь задохнуться, и начала отчаянно биться в его руках в глупой надежде вырваться.
Не помогло! Наоборот, стало только хуже: меня прижали еще крепче, а кожу правой коленки обожгла чужая ладонь, бесстыдно поднырнула под ткань юбки и поползла вверх, попутно разгоняя по телу возбужденные мурашки.
– Скажи, долго я буду мучиться? – шепнул Темный.
И тут мне почему-то стало стыдно.
С первой минуты возвращения на Светлые земли Хорст вел себя на редкость странно. Я видела, как разрывали его внутренние противоречия, и теперь благодаря разговору с профессором Дароном поняла причину такого поведения.