Опасное притяжение
Шрифт:
— Поздравляю! Где? Когда? — как могу, изображаю радость голосом, получается не очень, но она вроде и не замечает ничего.
— Купила квартиру в соседнем доме от этой, где сейчас живу. Представляешь!? Я так рада. Я так привыкла к этому району и рядом со школой опять же, ехать никуда не нужно. Мне правда брат немного денег занял, не знаю, когда ему отдам, но уж подождёт, не обидит сестру родную. Я обещала хозяйке, подобрать квартирантку и про тебя подумала. Переехать не хочешь? — тараторит, как всегда, без остановки. — Квартира хорошая, чистая и недорогая. По сегодняшним
— Ты когда переезжаешь? — вклиниваюсь в её поток сознания.
— Думаю в конце лета-начало осени. Ремонтик нужно косметический сделать. К сентябрю хочу заехать, чтобы потом не дёргаться и время не тратить, а работать уже спокойно. Ну что, скажу им, что я нашла девочку? Я им уже говорила, что у меня есть на примете человек. Договорились?
— Подумать можно? — что-то не хочу я туда, в другой конец города переезжать. Я к центру привыкла. Здесь всегда жила. Да ещё с соседкой…
— Слушай, давай я ей скажу, что ты согласна, а потоп разберёмся. Зачем тебе деньги огромные платить, у тебя даже работы сейчас нет. Ты работать-то вообще собираешься?
Она права…
— И Кать, что там с машиной? Не узнавала? Вот что мне сейчас делать? Я могу её снять как-то с себя? Представляешь, если папа узнает? Он же меня со света сживёт…
— А ты у следователя не спрашивала?
— Не спрашивала, он ко мне больше не приезжал. Можешь у него спросить, а то я прям передёргалась вся из-за этой машины. И папа же у меня, сама знаешь, если узнает, то ужас что будет…
— Хорошо, спрошу. — говорю, чтобы её успокоить.
— Договорились тогда, — она уже всё решила. — Говорю хозяйке, что у меня есть человек, а ты выздоравливай и в гости приезжай. Лето же, мне делать всё равно нечего. Вызывают меня один раз в неделю, — хихикает, — всё остальное время — свободна. Так что жду тебя. При встрече всё и обсудим.
— Хорошо, — опять соглашаюсь. — Позвоню тебе.
Ну вот как всегда, звонит вроде с заботой о тебе, а проблем и сумятицы добавляет немало. И эта чёртова машина. Кто бы знал…
Ладно, позвоню, узнаю про машину. Не сегодня только, не до неё мне сейчас…
Когда-то с Ирочкой меня познакомила Маринка, — они делили квартиру на двоих. Но сейчас почти не общаются. Маринка любила её поучит уму разуму по поводу её личной жизни. А я никогда не лезла. Мне тоже не совсем понятн: три любовницы, да ещё жена, как они там все уживаются? Но это её жизнь — она взрослая женщина, завуч школы, сама в состоянии решить, что ей делать и как жить.
Она всегда с таким удовольствием рассказывает, как они на даче у дяди Жени, который их припахивает в порядке очерёдности, гадят друг другу: то тапочки припрячут, то цветочки соперницы повыдёргивают. И гордится всегда тем, что она самая заслуженная любовница — дольше всех держится.
И папу своего почему-то до сих пор боится. Смешная такая…
Машину
Ранка на губе треснула от разговора и закровила. Вытираю кровь влажной салфеткой, а воспоминания накрывают опять плотной, болезненной волной…
На следующий день, после оформления машины, Ирочка пыталась до меня дозвониться с самого утра. Я никак не могла найти время, чтобы с ней поговорить. С ней же двумя словами не отделаться, нужно потрындеть минут тридцать обо всём и ни о чём.
Раз на двадцатый мне стало неудобно и я, наконец, ответила:
— Катюшка, — голос такой возбуждённый, что было ясно сразу: она хочет мне сказать что-то очень важное. — Ты вообще знаешь, сколько твоему мальчику лет?
Я задумалась…
Я не знала…
— Двадцать пять… — неуверенно ответила я.
— Двадцать! — тишина…Ждёт моей реакции. — Двадцать! — торжественно повторяет она — не дождавшись, моего ответа.
Билять. Не может быть!
— Катенька, он конечно очарователен. Красавец — это даже не обсуждается. Всё при нём: и рост и глаза и деньги у него водятся… — начала она перечислять достоинства Матвея. Девочки пищат от таких, я тебя понимаю. Но двадцать лет. Даже для тебя он очень молодой. Тебе сколько сейчас?
Она специально?
— Двадцать семь.
— Двадцать семь — тебе замуж пора, а с него что взять? Он ещё не нагулялся…
Сердце защемило… а она продолжала целенаправленно меня добивать:
— У него гормон играет, ему секс сейчас нужен круглосуточно, а тебе кажется, что он в тебя влюблён. Ты, конечно, сама решай, но я тебя предупредила. Что делать будешь?
Она серьёзно? Что она хочет от меня услышать? Что она мне вот сейчас сообщила его возраст и я что? Я собрала вещи и ушла? Так просто? Да я же дышать без него не могу…Я сдохну без него. И он знает сколько мне лет. Давно знает, — они с моими документами ходили по больнице и их ничего не смутило.
А я? Меня смутило?
Матвей тогда приехал очень рано. Закружил меня в коридоре, а потом скомандовал:
— Одевайся.
— Куда?
— Осень тебе показывать буду. Хочу, чтобы ты полюбила осень.
И сделал мне предложение…в осеннем лесу…
Ему двадцать один уже…
Двадцать один для мужчины — это много или мало?
***
Звоню Антону и прошу его мне помочь. Не уверена, что он согласится, но мне просто не к кому обратиться больше. Одной мне не справиться.
Какое-то время он молчит…
Боится, скорее всего.
Я уже начинаю думать: как быть и какие варианты у меня ещё остаются, но он вдруг неуверенно отвечает:
— Ну, если это в моих силах…
— Мне нужно у кого-то оставить вещи, можно? Папа твой не будет против?
Даже в трубку слышно, как он облегчённо выдыхает:
— Папа мой не будет против, даже если с вещами девушка переедет, но ты, как я понимаю, хочешь только вещи у меня бросить? — отвечает уже довольно бодренько.