Опасное Притяжение
Шрифт:
– О вас также рассказывают разные вещи, - Кристал больше не пыталась очаровать его. Ее голос казался острым, как лезвие кинжала.
– О всех тех людях, что вы убивали.
– На то были причины, - спокойно ответил воин-даргайец.
– Значит, вам от меня ничего не надо?
– уголок ее рта поднялся в хитрой усмешке.
– Вы просто зашли в мой дом, показали оружие и увезли меня. Странно, не находите это?
Кристал держала себя просто великолепно. Только после того, как он замолчал надолго, она позволила себе отвернуться.
– Император умер от болезни в своей постели, господин Даэрон. Я не имею
– Слухи и правда появились, что причиной внезапной смерти императора было отравление, - не спуская с нее цепкого взгляда сказал он.
Кристал спрятала руки под столом, однако он успел заметить охватившую их дрожь.
– Вы больше всех потеряли от его смерти. Император был вашим покровителем.
– Император Иллирий был великим человеком, - заявила она, внезапно показавшись Ардэну очень уязвимой. Он еще не видел ее такой.
Он должен заставить себя думать о ней как о женщине другого мужчины, даже если этот мужчина уже мертв. А еще лучше - вообще не думать о ней как о женщине. Ардэн внимательно рассматривал ее лицо.
– Вы сказали, что вам известна причина распада империи, - продолжила она беседу уже более спокойным тоном.
– И в чем же она сокрыта?
– Императорский двор слишком удалился от реального положения дел в стране. Молодые принцы жаждут новых завоеваний и расширения империи. А Иллирий хотел обратить свой внутренний взор на внутренние дела страны и заняться наконец порядком.
– Но с его смертью принцы и военачальники почувствовали вкус крови и власти, - парировала она.
Бывшая наложница явно знала куда больше и занималась не только ублажением гостей императора вином и музыкой. Ардэн внимательно посмотрел на нее.
– Мужчинам, привыкшим к войне, сложно найти себе занятие в мирное время, - провоцируя свою соперницу, заметил он.
– Они жаждут вновь ощутить вкус рукопашной, почувствовать дыхание смерти у себя за спиной.
Тончайшая морщинка залегла на ее переносице. Ему понравилось ставить ее в неловкое положение.
– Так же, как и вы, вероятно, скучаете по всем этим заговорам и интригам Несравненная Кристал.
– Скучаю?
– ее мелодичный голос внезапно сорвался.
– Каждый день во дворце я боролась за свою жизнь.
Она окинула его пристальным взглядом, и жесткий воин почувствовал сталь в ее характере, несмотря на ее элегантную и утонченную внешность. Отблеск обнаженного клинка в шелках пышного платья. Неуловимый и ускользающий. Неудивительно, что художники и поэты пытались ухватить ее сущность, передать в картинах и стихах. А он просто пленил прекрасную соблазнительницу.
Во всем виноваты его глаза, решила Кристал. Именно они пугали его противников. То желтые и пугающие, то бездонные, черные, то, такие как сейчас графитовые и проницательные - ни намека на доброту и сострадание. Глаза человека, способного на все. Тонкая полоска шрама, искажавшего его черты, лишь усиливала зловещее впечатление от всего облика. И как соответствовали ему эти слова о битвах. Она чувствовала его пристальное внимание, понимала, что он пытался прочесть ее тайные мысли, также, как и она старалась понять, что сокрыто в его душе. Взгляд, которым он удостоил ее сейчас, не был доброжелательным… но не был и безучастным. Кристал ощутила внезапный прилив крови к лицу. У нее сильнее забилось сердце. Почему ее тело так реагирует? Почему этот мужчина вызывает в ней такие эмоции? И почему это случилось именно сейчас, когда ей следовало бы думать только о своем положении пленницы?
Он наклонился к ней чуть ближе: - Жизнь с постоянным чувством опасности изменила вас.
– Тень улыбки осветила его лицо.
Кристал нервно коснулась пальцем поверхности стола. Взгляд его стал еще более пристальным.
– Меня устраивает спокойствие. Я думаю, что была бы счастлива в своем доме у реки.
– В одиночестве и всеми покинутая? Прекрасной и Несравненной не предназначено увядать в забвении.
– Не зовите меня так. Мое имя… Кристал. Просто Крис..тал.
Почему-то ее ранили его слова, то, как он награждает ее комплиментами. При императорском дворе даже имя ручной зверушки обретало статус официального звания. Кристал попала в особый мир, и ей суждено было принадлежать ему. Уже очень давно она не вела подобных разговоров, и ей это нравилось, несмотря на колкости и опасные намеки. Последние полгода она проводила в спальне больного императора днями и ночами ухаживая за ним. Он не отпускал ее от себя ни на миг. Порой она засыпала прямо на стуле или в кресле. На полгода она стала затворницей в его покоях. Ее уделом стали одиночество и пустые, бессодержательные дни. Однако сейчас, впервые в жизни, она чувствовала себя свободной. Внезапно Кристал ощутила, как утомил ее этот обмен репликами с мужчиной, осознала, как устала она от необходимости быть каждое мгновение настороже.
– Насколько я себя помню, любой мужчина, который встречался мне в этой жизни, хотел заполучить меня в постель или убить, - горько проговорила она.
– Скажите мне, к какому из двух типов вы относитесь, и я буду знать, какую маску мне надеть.
Ардэн резко выпрямился, задетый ее прямотой, - А к какому типу относится Штефан?
Она нахмурилась: - Штефан?
Несмотря на то, что они часто виделись во дворце, один звук его имени заставлял похолодеть от страха. Это было самое худшее, что только Кристал могла тогда испытывать, особенно, когда император был присмерти.
– Что ему нужно от вас?
– Я не знаю. Я для него ничто.
– Внутренне она пылала под настойчивым взглядом мужчины, задавая себе вопрос, допрашивал ли неумолимый воин людей, чью жизнь ему предстояло забрать. Или просто выполнял волю своего кодекса чести.
– Так, значит, вы воины-даргайцы пристально следите за Оноройской Империей? Для вас важно кто будет следующим императором?
– заметила Кристал с нарочитой небрежностью.
– Похоже, вас не пугает если на трон сядет Штефан.
– При императорском дворе все заговорщики. Кто знает, кто в итоге займет трон.
– Трон мне не интересен, - заявил он.
Кристал поморщилась, услышав столь циничное высказывание.
– Тогда, что вас интересует?
Он поднялся, и она заметила, что Ардэн так и не прикоснулся к еде или питью, осторожный даже в собственном доме. Она уставилась на тарелку, вспоминая о тех днях во дворце, когда каждый кусок мог оказаться последним. Или он предпочитает не есть и не пить приготовленную для нее пищу?