Опасное семейство
Шрифт:
Несмотря на ее слабые протесты, быстро одеваясь, он не преминул этак ненавязчиво продемонстрировать женщине кобуру с пистолетом, которую привычно закрепил под пиджаком на ремнях оперативной сбруи. Заметил ее почтительный взгляд и подмигнул со значением.
— Ох и страшный! — засмеялась она.
— Положено, — коротко ответил Поремский.
Уже во дворе Владимир плеснул себе на лицо пару горстей холодной воды из водосточной бочки, смочил волосы, причесался и повернулся к Светлане, которая тоже надела халат, сунула руки
— Мы ведь так и не поговорили, — сказал он, пряча глаза.
— А надо было? — наивным тоном спросила она.
— Дело в том, что я хотел…
— Ну и получил, чего хотел, — спокойно ответила она. — Когда еще захочешь, приезжай. Я рада буду. Только не надо так поздно, а то мама с папой серчают, я ж видела.
Она была проста, как чистое стеклышко. И мысли с желаниями у нее такие же ясные и откровенные. Какие могут быть сомнения в ее искренности? А может, так оно и должно быть? Поремский усмехнулся и, не стесняясь случайных свидетелей, крепко поцеловал ее. Так крепко, что она едва устояла на ногах, только прерывисто охнула.
Светлана хотела проводить его, как она сказала, «до асфальта», но Владимир сказал, что сам доберется. Еще раз обняв ее уже перед калиткой, он спокойным шагом отправился по пустынной улице в сторону города.
Но это только казалось, что улица пустынна. Нет, прохожих не было, но в сотне метров впереди стояли «Жигули» шестой модели и из-за приспущенного стекла заметно выползала струйка табачного дыма. Правда, не со стороны водителя, а справа. Значит, там уже был пассажир. Жаль, а то можно было бы прокатиться до гостиницы.
Подойдя ближе, Владимир увидел, что в машине двое. И когда он миновал ее, сзади окликнули:
— Эй, парень, не беги, побазлать надо!
Какое-то нехорошее чувство появилось у Поремского. Он обернулся и увидел, как у машины разом открылись обе дверцы и из них выбрались двое верзил — даже странно, что они помещались в этом «Жигуленке». Они неторопливо, словно отходя от длительного сидения в неудобной позе, покряхтывали, расправляя руки чуть в стороны. И собирались они, скорее всего, не базлать, а устроить с ним маленькую разборку. Они ничуть не сомневались в своих возможностях и потому криво улыбались, как улыбаются бандиты, видящие перед собой трясущуюся от страха жертву, которая никуда от них убежать не может. Да и вообще, о чем говорить, если у него только ноги, а у них колеса? Не поймают, так задавят. А улица — широкая, пустая, и бежать ему некуда.
Почувствовав холодок, проскользнувший по спине, Поремский не стал ждать, когда те подойдут совсем близко — их намерения были очевидны.
— Не спится, парни? — крикнул он, останавливаясь и поворачиваясь к ним. — Или сторожите кого?
— Да вот по твою душу, — некрасиво ощерился тот, что был справа — с бритой до блеска круглой головой и пудовыми кулаками, которыми он недвусмысленно постукивал один о другой.
— По мою? — удивился Владимир. — А на хрена я вам сдался?
Ему не хотелось вступать в конфликт. Да и настроение было не драчливое. Он чувствовал в себе поразительную легкость и подумал, что, может, все еще и обойдется.
— А чтоб ты, сука ментовская, по чужой земле не шлялся, усек? Чего тебе в Москве не сидится? Чего ты здесь вынюхиваешь?
— Пустые вопросы! Отдыхайте лучше, рано еще, — скучно ответил Поремский и сделал движение, чтобы повернуться и идти дальше, но его остановил уже наглый, повелительный окрик:
— Не торопись, базар не кончен.
Эти молодцы были действительно уверены, что он никуда от них не денется, а базар — это так, вроде разминки. Нет, просто так разойтись не удастся, придется обострять отношения, решил Владимир.
— И кто ж это вас послал, таких раздолбаев, следить за мной?
— Смотри, сам нарывается, козел! — с удовольствием констатировал лысый. — А у него поджилки трясутся, ага? Боишься, шкура ментовская?
— Не, погоди, — тронул его рукой второй, черноволосый, но одетый тоже в спортивный костюм. — Он, кажется, не понял. Он решил, что мы шутим, Кулек, да? А мы разве шутим?
— Кончайте трепаться, кульки, — поморщился Поремский. — Кто вас послал?
— А тебе это надо? — засмеялся лысый.
— Мне — надо, — твердо сказал Поремский, расставляя ноги на ширину плеч. — Должен ведь я вашему хозяину позвонить, чтоб он за вами «скорую» прислал, как вы считаете? Так кого будить? Юрия Петровича Киреева? Или Федора Алексеевича Шилова?
— Ну, дает! — уже заржал лысый, многозначительно хлопая кулаком в раскрытую свою ладонь. — Смотри, сколько знает! Да как же его после этого живого отпускать?
— Ну, короче, ребятки, вы как знаете, а я вас предупредил. И в воздух стрелять меня не учили.
Поремский обманчиво медленно сложил руки на груди, затем ловко выхватил из подмышечной кобуры пистолет, вмиг оттянул затвор и не целясь выстрелил под ноги лысому. В воздухе сухо трахнуло, Кулек невольно подпрыгнул и растерянно уставился на Владимира.
— Ты че делаешь, гнида? — взревел черноволосый, но следующий выстрел выбил фонтанчик уже у его ног, заставив отступить.
— Следующий — по ногам, — негромко предупредил Поремский и чуть приподнял пистолет. — Ну так что, не хотите колоться? Ладно, ребятки, ваше дело, но советую на глаза мне больше не попадаться. И номер у своей тачки смените, этот я уже срисовал.
Он медленно сунул пистолет обратно в кобуру, повернулся к ним спиной и спокойно, хотя все внутри подсказывало ему, подталкивало, что надо исчезнуть как можно быстрее, пошел дальше. Не оборачиваясь прислушался, задерживая дыхание, — шагов за спиной не услышал. И машина тоже не урчала.