Опасность
Шрифт:
— Начинаю узнавать.
В тот же день в три часа Прюденс вернулась домой, объехав почти все книжные магазины. Она все еще кипела праведным гневом по поводу трусливого бегства Себастиана. То обстоятельство, что она раскопала несколько интересных книг по расследованию потусторонних явлений, ничуть не настроило ее на мирный лад.
Она была в библиотеке — рассматривала свои покупки, когда вошел Флауэрс и доложил, что к ней посетительница.
— К вам миссис Флитвуд, мадам. —
— Я, конечно, буду счастлив сообщить ей, что вас нет дома.
— Нет-нет, не нужно.
Прюденс критическим взглядом окинула свой наряд. Слава Богу, надела одно из своих новых платьев. Бледно-лиловое из муслина, отделанное лентой в тон. По подолу несколько рядов оборок. Сама Прюденс считала, что платье выглядит легкомысленно, но Эстер заверила ее, будто оно самый писк моды. Друцилла Флитвуд не сможет к нему придраться.
— Просите, Флауэрс.
На лице Флауэрса отразилась тревога.
— Наверное, вы не поняли, мадам. Пришла миссис Флитвуд. Тетя его светлости.
— Я вас поняла, Флауэрс. Прошу вас, пригласите ее и подайте чаю, пожалуйста.
Флауэрс, прокашлявшись, сказал:
— Простите, мадам, но не лучше ли подождать, когда вернется домой его светлость, и спросить, хочет ли он, чтобы вы принимали его тетушку?
— Не забывайте, отныне это и мой дом, а не только Эйнджелстоуна, — холодно произнесла Прюденс. Ничто не могло сейчас вывести ее из себя больше, чем совет дворецкого. — Пригласите миссис Флитвуд, Флауэрс, или я сделаю это сама.
— Слушаюсь, мадам. Но я буду вам чрезвычайно признателен, если вы пообещаете мне, что сообщите его светлости о вашем искреннем желании принять миссис Флитвуд, — скорбным голосом проговорил Флауэрс.
— Естественно. — Прюденс раздраженно наморщила носик. — Ради Бога, Флауэрс, не бойтесь вы так его светлости. Он вполне разумный человек.
— Осмелюсь заметить, мадам, но вы, вероятно, единственная на земле, кто видит мистера Эйнджелстоуна в таком свете.
— Не беспокойтесь, Флауэрс. Я разберусь с его светлостью, — с усмешкой сказала Прюденс.
— Да, мадам. — Флауэрс бросил на нее странный взгляд. — Я начинаю верить, что вы и в самом деле на это способны. — И он почтительно попятился из библиотеки.
Через минуту в комнату величаво вплыла Друцилла, облаченная в безукоризненно сшитое платье зеленого цвета. Бархатная ротонда тоже была зеленая, но несколько темнее. Она прекрасно сочеталась с маленькой элегантной шляпкой, изящно сдвинутой набок. Прюденс обратила внимание, что на подоле был только один ряд оборок.
— Добрый день, мадам. — Прюденс вежливо поднялась. — Какая приятная неожиданность. Прошу вас, садитесь. Сейчас подадут чай. Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной чашечку?
— Благодарю вас. — Друцилла окинула перегруженное отделкой
В комнату вошла экономка с подносом, на котором был сервирован чай, и обреченно поставила его рядом с Прюденс. Лицо ее выражало покорность судьбе.
— Спасибо, миссис Бэнкс, — сказала Прюденс. — Я налью сама.
— Слушаюсь, мадам. Интересно, что бы сказал на это его светлость, — пробормотала миссис Бэнкс.
Прюденс сделала вид, что не услышала. Когда дверь библиотеки за экономкой закрылась, она протянула Друцилле чашку чаю:
— Как мило с вашей стороны, миссис Флитвуд, что вы нанесли мне визит.
— Не обольщайтесь, это не визит вежливости. — Друцилла демонстративно поставила блюдце с чашкой на столик, стоящий рядом. — Я пришла по чрезвычайно срочному делу. Господь свидетель, только жестокая необходимость заставила меня посетить этот дом.
— Понятно. И какое же у вас дело? — осторожно спросила Прюденс.
— Фамильное.
— Ах вот как?
Друцилла расправила и без того прямые плечи:
— У меня была продолжительная беседа с сыном. Он рассказал мне, что является жертвой зловещего стечения обстоятельств.
Прюденс едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Она надеялась, что Джереми не станет посвящать свою мать в это щекотливое дело. Интуиция подсказывала ей, что Себастиану было бы легче проводить расследование, если бы Друцилла ничего не знала.
— И что же Джереми рассказал вам, мадам?
— Что кто-то, скорее всего Эйнджелстоун, ведет жестокую игру. Ваш муж утверждает, что нашел доказательства причастности моего сына к смерти двух человек. Это, конечно, сущая чепуха. Эйнджелстоун наверняка лжет.
Прюденс нахмурилась:
— Уверяю вас, Эйнджелстоун говорит правду.
— Не может этого быть. Мне совершенно ясно, что он придумал какой-то дьявольский план мести нашей семье.
— Эйнджелстоун не изобретал улик против вашего сына, — сказала Прюденс.
— Не возражайте, мадам. Я много размышляла над этим делом. Есть только одно объяснение происходящему. Эйнджелстоун собирается сделать моего сына козлом отпущения — вызвать скандал и погубить нашу семью. Я этого не допущу!
Добрые чувства, которые Прюденс до последнего момента питала к тетке Себастиана, испарились. На смену им пришло негодование.
— Уверяю вас, Эйнджелстоун не несет ответственности за ситуацию, в которой оказался Джереми. Наоборот, он сделал все возможное, чтобы доказательства вины вашего сына не попали в руки властей.
— Ха!
— Но это правда! — Прюденс со звоном поставила свою чашку на блюдце. — Разрешите сообщить вам, мадам, что, если бы Эйнджелстоун вел себя по-другому, Джереми был бы уже арестован.