Опасные парни и их игрушка

Блэк Шайла

Экстаз накрыл его с головой, в то время как оргазм продолжался и продолжался. Только он, Бренна и Кэм в замкнутом круге освобождения и поддержки.

Потом его ноги начали сдавать. Мышцы чувствовали себя слабыми и усталыми, не в силах даже поддерживать его, и он бросился к кровати. Он бы не смог дойти до матраса, если бы Кэм не поймал и не помог. Бренна была позади него, успокаивающе укладывая его на простыни.

Она ласкала его щеки и смотрела ему в глаза, пока наполовину лежала на нем. В ее карих глазах были забота

и что-то еще. У Торна не было названия для этого чего-то, ничего такого он раньше не наблюдал. Но он представлял себе, что так выглядит любовь.

— Ты сделал это, — она закусила губы, ее красивые глаза наполнились слезами. — Ты позволил себе кончить для нас.

Кэм взобрался на кровать и лег на вторую половину его тела. И он не был смущен. Это было... утешительно, другое горячее, крепкое тело. Когда другой мужчина закинул руку ему на плечо и обернул вокруг шеи, Торн вздрогнул и закрыл глаза. Это было так чертовски интимно. Им овладели и освободили одновременно, этого было слишком много.

— Ты молодец, — пробормотал Кэм.

В его голосе слышалось счастье. И гордость. Торном. Когда, черт возьми, кто-то гордился им? Гордился ли вообще?

Слезы обожгли его глаза, словно тысячи электрических игл. В следующий момент он почувствовал, что они готовы прорваться наружу. Он воспротивился, попытался сесть, попытался убежать, но вместе они удерживали его.

— Не уходи, — прошептала Бренна, касаясь мягким поцелуем его рта.

— Мы здесь с тобой, — Кэм сжал его плечо. – И будем всегда.

И он отпустил себя.

Из глаз потекли горячие слезы. Его тело было переполнено агонией, освобождением, необходимостью, страхом и любовью. Так чертовски запутанно и болезненно, рыдания душили его. И они стали еще хуже, когда Бренна и Кэм не позволили ему закрыть руками лицо или перевернуться и спрятать его в простынях. Словно раненное животное, они ласкали его.

Их забота и доброта были всем, чего он желал, будучи мальчиком, когда задавался вопросом, кто его мать и почему она оставила его с отцом, торговавшим наркотиками в пяти шагах от его спальни, в захудалом трейлере. Все, о чем он молился, когда денег и наркотиков было мало, а отец вымещал свое разочарование на младшем сыне, потому что старший был слишком большим, чтобы делать это с ним. Торн не забывал питаться мукой и ворованными из ближайшего мини-маркета консервами, чтобы притупить голод, грызущий его живот изнутри.

Когда слезы стихли, глаза защипало, и из носа потекло. Логика подсказывала, что ему должно быть невероятно стыдно. Насколько, блять, по-мужски плакать после оргазма. Вместо этого он чувствовал себя освобожденным. Легким. Чистым, готовым к новому старту.

Глава 10

— Расскажи мне об этом, — попросила Бренна, смахивая его слезы ласковым прикосновением кончиков пальцев, когда полуденный солнечный

свет проник сквозь окна спальни. — Пожалуйста.

Торн сделал глубокий вдох и посмотрел на Кэма. Та же просьба светилась и в его глазах.

— Вы двое, как супертяжелый вес против среднего, один на два удара. Это было просто... очень интенсивно, — он всхлипнул, надеясь, что это выглядело хоть чуть-чуть мужественно. — Я никогда не думал, что сломаюсь.

— Мы хотим сделать это для тебя, — она снова поцеловала его. — Мы хотим сделать это для нас.

— Но для настоящего тебя, — сказал Кэм. — Не для тебя, которым ты был, когда спал с другими женщинами. Мы хотим убедиться, что ты понимаешь, что это все не для пятнадцатиминутного секса.

Оу, он понял намек.

— Миссия выполнена — и все это благодаря деликатной нежности, сокрушающей все на своем пути.

Бренна и Кэм обменялись быстрыми взглядами и улыбками, затем улыбнулись ему, и он ощутил себя частью чего-то значимого. Да, они брали, но так же и давали взамен трепетное понимание, которого у него никогда не было за всю его жизнь. Они окружили его этим отношением, и, если бы он верил в такое дерьмо, как Новая Эра, он бы сказал, что ощущал, будто был озарен ее благоговейным светом изнутри.

Он сглотнул.

— Я просто был... не уверен насчет того, получится ли у меня отпустить контроль. Это не давалось мне так легко в прошлом.

— Что именно случилось в прошлом? — потребовал от него ответа Кэм.

— О, как обычно. Неблагополучное детство, которое оставило неизгладимый след. Отсутствие матери. Отец был наркоманом и дилером и прочая хрень в этом духе. Я не желаю искать себе каких-либо оправданий. Просто для меня всегда было легче и безопаснее не париться насчет чувств.

— Тебе никогда не причинят боль таким образом, — пробормотала Бренна.

Точно. Но Торн не озвучил это. Зачем констатировать очевидное? Потому что только один взгляд на выражение лица Кэма говорил, что детектив и так все понимает.

— Ты прекрасно знаешь, мы не сделаем этого.

— Ни хрена подобного, — и что теперь? — Но мне следовало бы надрать тебе задницу за то, что ты заставил меня выглядеть слабаком.

— Мы не пытались выставить тебя слабаком, — успокаивающе заверил Кэм. — Только человеком, который может испытать эмоции. Просто собой.

И именно это было единственно причиной, которая удерживала его от того, чтобы прийти в ярость. Они не желали разрушить его и побольнее уколоть. Они хотели лишь опустить оборонительные стены, которые он воздвиг вокруг себя, и узнать его настоящего.

Понравился бы он им таким?

Торн уставился на них тяжелым, жаждущим взглядом.

— Ну, вот он я. Во всей своей гребаной красе. Что теперь?

Бренна бросила осторожный взгляд на Кэма, затем стрельнула в его сторону застенчивой улыбкой.