Опасные пути
Шрифт:
Маркиза зевнула и непринужденно улыбнулась.
— Мне что-то страшно, как бы со мной чего-нибудь не случилось!
— Не беспокойся, я приказал особенно охранять твои окна.
Маркиза закусила губы; она узнала, как далеко простирались меры предосторожности, принятые отцом.
Наступила ночь. Мария, поцеловав отцу руку, удалилась в свою комнату, где при свете свечи принялась за чтение. Однако ее мысли были далеко от книги. Она напряженно прислушивалась к малейшему шороху. Когда луна вышла из-за облаков, Мария потушила свечу, осторожно открыла окно и подошла к нему.
Сердце Марии усиленно билось. Теперь она не сомневалась больше: какой-то человек приближался к ее тюрьме; она не видела его очертаний, но ей даже послышался тихий зов; ей казалось, что, несмотря на обманный свет луны, она узнает фигуру Сэн-Круа. Что, если его увидят и схватят сторожа? Если ему не удастся добраться до нее? Тогда все погибло!
Мария закрыла окно и стала прислушиваться.
Вдруг раздался собачий лай. Маркиза задрожала всем телом; подкравшись к окну, она приложила ухо к стеклу; ей показалось, что она слышит бряцание оружия, но потом все смолкло. Мария снова отошла от окна и стала думать о том, что, может быть, она ошиблась, что это был простой браконьер.
Она уже собиралась ложиться спать, как вдруг услышала глухой шум в живой изгороди из тисов, окаймлявшей террасу. Что это могло быть? Вдруг окно потемнело, и в ветвях дерева появилась темная фигура. Это — он! Мария бросилась к окну и открыла его. Какой-то мужчина вскочил в комнату и упал к ее ногам.
— Мария, — тихо прошептал он.
— Годэн, — ответила она, — ты в большой опасности. Под окном поставлен сторож.
— Не беспокойся, сторожа крепко спят. Горсть порошка из этой коробки одурманила их и собаку.
Мария вздохнула свободнее.
— Оттуда никто не может войти? — спросил он, указывая на дверь.
— Нет, никто не подозревает твоей близости.
— Хорошо!.. У нас мало времени, дорогая. Я прибыл из Парижа. Твое ходатайство у Пенотье все сделало, с его помощью я был выпущен из тюрьмы. Я уже несколько дней брожу вокруг замка, но тебя нигде не видно.
— Я — пленница, Годэн, но ты освободишь меня. Ты писал о чудодейственных средствах; это какие средства?
— Яды, — прохрипел Сэн-Круа, — яды!
— Я так и знала, — глухо отозвалась Мария.
— Я сделался учеником Экзили; не проходило дня, чтобы он не поучал меня чему-нибудь. Я изучил самые ужасные вещества. Экзили при помощи денег добился некоторой свободы, имел свои книги и разные приборы, которые прятал в дымовой трубе. В длинные, томительные часы заключения мы вместе работали. Я научился распоряжаться смертью и нанесу поражение нашим врагам.
— Потому-то так долго не стремился на свободу?
— Ну, да, Мария. Я должен был изучить все главы удивительной книги, которой владеет Экзили.
— Что это за книга? — спросила Мария под влиянием какого-то предчувствия.
— Старинная книга в бархатном переплете, окованном железом и украшенном слоновой костью.
— Наверху изображены черепа?
— Да, а в ней нарисованы разные непонятные знаки.
— На корешке написано: “Я ношу в себе смерть”?
— Да, да. Откуда ты знаешь эту книгу?
Маркиза пошатнулась.
— А, — воскликнула она, задыхаясь и забывая об опасности, — теперь я знаю, что мы непобедимы! Эта книга уже была раз в моих руках. Это — пламенный меч, это — бич для наших врагов! Атенаиса Монтеспан и ее родные посеяли это зло среди людей. О, я знаю эту книгу; это — сама смерть в различных видах!
— Монтеспан? Ее родные? Что ты говоришь?
— Не спрашивай меня, потом все узнаешь. Где эта книга?
— Экзили владеет ею.
— Знаешь ли ты способ изготовления этих средств?
— Да, я до точности изучил его.
— Тогда за дело, — прошептала Мария, — за дело!
— Один падет первым, я поклялся в том.
— Кто?
— Сэн-Лорен. Это — враг Экзили и Пенотье.
— Он будет вторым, — с ужасным выражением проговорила маркиза. — Мой отец должен пасть прежде.
Сэн-Круа, с криком ужаса отшатнувшись от Марии, прошептал:
— Ты бредишь, Мария!..
— Нет, Годэн, — возразила она с ужасающим спокойствием, — мой отец будет первым, на котором я испытаю твое искусство, иначе все для меня погибло. Я у него в плену, без гроша денег, и не могу вырваться.
— Я не могу поверить, чтобы ты…
— Не можешь? Где же твоя клятва, трус? Разве ты не поклялся уничтожить все, что будет стоять на нашем пути?
— Да, это — правда.
— Я должна вырваться отсюда; нам нужны деньги, чтобы опять иметь возможность появиться в Париже. Ты должен быть моим, — и маркиза страстно притянула к себе Годэна и стала покрывать его горячими поцелуями.
— Я опять вращаюсь в свете, потому что должен помочь Пенотье, — сказал Сэн-Круа, мягко освободившись от нее.
— Хорошо, а я буду действовать здесь. Дай мне этот яд!
— Его нет со мной, Мария.
— Достань мне его!
— Но ты подумай…
— Не возражай, он должен быть у меня. Я хочу свободы. Мы будем властвовать! Когда я получу капли?
— Через пять дней.
— Но как?
— Слушай. Я опять сблизился с твоим мужем и добился его расположения. Ты должна для вида помириться с ним. До тех пор, пока мы не будем совсем свободны, мы должны встречаться только тайно. Я повлиял на Бренвилье, чтобы он написал тебе и послал подарки; в числе их будут духи; один флакон будет в золотой оправе, там и будут капли.
— Как надо давать их?
— Как угодно: в вине, в супе, — содрогаясь проговорил Сэн-Круа. — Да, предсказание исполняется: первая женщина, которую я полюблю, погубит меня. Но, что бы ни было, моя душа принадлежит тебе, Мария.
Маркиза схватила его руку и, прижав к своему бьющемуся сердцу, воскликнула:
— Мы соединены с тобой навеки, на жизнь и на смерть. Опасности на нашем пути возбуждают мою энергию… Через несколько месяцев мы будем владеть миллионами.
— Мне пора уходить, — сказал Годэн, овладевая собой.