Опасные союзники

Орлов Алекс

– Люди зря говорить не станут, – поддел с другого бока Мартин.

– Эх, да вы…

Плотник сдернул шапку, махнул рукой и исчез в тумане.

19

Когда взошло солнце, туман быстро растаял, и дорогу стало видно до самого дальнего леса. Потом она поворачивала направо и вела в глубь материка, петляя меж холмов и ведя в долину, где стояла деревня, в которую направлялись Мартин и Рони.

Уже после часа езды верхом они спешились и пошли пешком, ведя мулов в поводу. Передвижение

верхом требовало постепенного привыкания, это они знали хорошо, поэтому спешились до того, как стерли ягодицы.

Скоро начало припекать, и путники сняли шапки, а еще через час сделали привал и съели по пирожку с картошкой и луком, запив их холодным малиновым отваром.

– Хорошо здесь, – сказал Мартин, осматривая лесную полянку, на которой они остановились. – Вот тут бы и дом построить, а?

– Не, – покачал головой Рони. – Придут лихие люди и сожгут.

– Ну, это конечно, – вздохнул Мартин. – А откупаться всякий раз денег не напасешься. Но можно поставить сразу несколько домов и вооружиться.

– Тогда это будет еще одна деревня. Проще купить дом в готовой деревне, если так уж хочется.

Мартин подумал – а хотел бы он жить в деревне? Получалось, что не очень. В деревне, чтобы прокормить себя, нужно заниматься работой, а у них только Зена умела обходиться с коровами, козами, курами, готовить творог и сыр, да еще огород сажать. Нет, без Зены им в деревню нельзя. И вообще, сколько помнил себя, Мартин всегда жил в городе. Вот только тюрьма, как ее посчитать? Можно ли сказать, что он сидел в городе или это была деревня?

Так и не придя ни к какому выводу, он поднялся, отряхнул со штанов крошки и сказал:

– Давай прибавим, скоро еще жарче станет, и мы тогда ноги сотрем с непривычки.

Они миновали лес по накатанной дороге и пошли среди холмов, местами поросших кустарником, а местами вытоптанных стадами коз и овец. Дул слабый ветер, принося запах разогретого известняка, а высоко в небе парил коршун, и Рони, едва увидев его первый раз, то и дело стал задирать голову.

– Про горгулью подумал? – спросил Мартин.

– Ну да. А ты не подумал?

– Им здесь делать нечего.

– До Овцера же долетали.

– Он у них враг, а про нас они еще не узнали. И потом – у тебя же есть арбалет.

Они посмеялись, и это разрядило обстановку.

Затем, подробно обсудив дорогу и усталость ног, снова сели в седла и поехали верхом, то и дело меняя положение в седлах.

Проехав верхом еще два часа, путешественники миновали холмы и с облегчением стали спускаться в долину, где было прохладнее, дул свежий ветер, а вдоль небольшой реки, бежавшей по камням в сторону моря, росли высокие кипарисы и множество плодовых деревьев, правда, пора сбора урожая еще не настала, и поживиться здесь было нечем.

– За нами кто-то приглядывает, – сказал Рони.

– Из кустов возле речки?

– Ну да.

– Это могут быть дети. Сейчас жарко, вот и пришли искупаться.

– До деревни еще пару миль, слишком далеко ходят купаться.

– Тогда рыбак.

Здесь у него рыболовные корзины, и он их ставит подальше, чтобы другие не увидели и не украли рыбу.

– Все, уже никто не наблюдает. Убежали, – сказал Рони.

– Сколько их было?

– Вроде двое.

20

Наконец за очередной рощицей показалось стадо коров, потом потянулась живая изгородь, за которой деревенские работали на своих участках. Дома стояли чуть в стороне – с высокими крышами и просторными чердаками, где были оборудованы сенники.

Мартин с Рони сошли на землю и двинулись пешими, с удовольствием разминая ноги. Дорога вдоль живой изгороди была мягкой от перетертой пыли, и идти по ней было приятно.

То тут, тот там попадался конский и коровий навоз, который местные собирали и складывали на обочину. Он годился в качестве топлива, поскольку леса в здешних местах было мало, а привозной уголь для деревенских был слишком дорог.

Едва гости зашли в деревню, как за ними увязалось полдюжины ребятишек и две собаки. Дети просто глазели на чужаков, а собаки лениво лаяли, но скоро отстали и, улегшись в тень, высунули языки. Было жарко.

– Эй, ребята, где здесь живет здоровый такой дядька? – спросил у детей Мартин, показывая рукой примерный рост здорового дядьки.

– Кузнец Налим, что ли? – уточнил самый старший мальчишка – конопатый и без одного переднего зуба.

– Нет, этот поздоровее кузнеца будет.

– У нас самый большой – кузнец Налим. У него борода – во какая! – показал мальчишка, ударив себя по коленям.

– Ну, так ваша деревня называется Тапа?

– Тапа, – кивнул мальчишка, и другие дети тоже закивали.

– У вас должен служить здоровый такой зеленоватый мужик.

– А! Так то не мужик, то Бурраш! – догадался мальчишка.

– Точно! – обрадовался Мартин. – Так где нам его найти?

– А идемте, я вам покажу! – сказал мальчишка и зарысил вперед, поднимая пыль босыми ногами.

Резиденция Бурраша находилась на краю деревни в прежде нежилом доме, который местные использовали в качестве общественного склада. Теперь склад занимал только половину владения, а во второй жил Бурраш, устроивший на подворье еще и военную школу для местных парней и мальчишек.

Еще на подходе к дому был слышен стук дубинок и крики тех, кому попало по рукам.

Мартин узнал голос Бурраша, который распекал кого-то из учеников.

– Ишь, какой строгий, – заметил Рони, улыбаясь от предчувствия встречи с боевым товарищем.

Показав дом Бурраша, дети убежали, а Мартин с Рони привязали мулов к коновязи у высокого забора и, толкнув калитку, зашли на подворье, где прыгали пять пар учеников, размахивая дубинками.

– Ха! Вот это новость! – воскликнул Бурраш, который с прежних времен почти не изменился, разве что немного поправился. На нем были те же штаны, куртка с дырками от заклепок и сапоги, носившие следы недавнего хорошего ремонта.