Опасныи? министр
Шрифт:
– Слушай, Ир… – начал и тут же заткнулся.
– Все в порядке, – опустила ладонь мне на плечо. – Ты хороший парень, Яр, но не для меня.
Я так и остался стоять на тротуаре, смотря вслед удаляющейся Ире, пока она не скрылась за поворотом.
После этого мы еще часто виделись, ведь Ира – младшая сестра моей лучшей подруги детства. Сначала мне на каждой встрече было неловко, я не знал, что сказать и куда себя деть, чувствовал себя то козлом, то мудаком, то все сразу. Но Ира была приветлива, улыбалась, интересовалась моими делами и
Потом сестра Иры уехала жить за границу, и мы почти перестали пересекаться, пока пять лет назад я не пришёл в Минфин, где уже работала Ира. И я не узнал ее при встрече. Она колоссально изменилась. Нет, не внешне. Свиду она осталась такой же: темные волосы и красивые голубые глаза.
Ира изменилась внутренне. От милой доброй девчушки не осталось и следа, теперь это был танк, который сносил все на своем пути. Сначала я смотрел на Иру и не мог поверить, что это та самая девушка, которая густо покраснела, когда я ее первый раз поцеловал. Но со временем я привык к переменам в ее характере, и мы сработались. Я был заместителем директора департамента, а Ира начальником отдела в моем прямом подчинении.
Мы никогда не обсуждали наши давние отношения. Да и что обсуждать? Мне тогда было всего лишь 23, а ей всего лишь 17. Помимо работы нас по-прежнему связывает ее сестра. Лиза с мужем и дочкой периодически приезжает в Россию, и мы видимся.
В итоге Ира стала чуть ли не единственным человеком на работе, которому я мог доверять. Не на сто процентов и не как самому себе, но, скажем так, от Иры я жду подвоха меньше, чем ото всех остальных.
Но иногда я думаю: переедет ли Ира меня на своем танке, если я однажды начну ей мешать? И, черт возьми, да, она переедет меня. Несмотря на то, что в юности была в меня влюблена.
Единственный раз, когда мы все-таки обсудили наши старые отношения, был два года назад. Ира выпила лишнего и зачем-то сказала мне, что я стал ее первой любовью и разбил ей сердце.
– В смысле ты меня любила? – изумился я. – Ты же так и не дала мне и сама меня бросила, – напомнил.
– Я хотела, чтобы ты любил меня в ответ. Но ты не любил, – ответила она.
На следующий день Ира протрезвела и сделала вид, что этого разговора не было. Я последовал ее примеру.
Я не особо в курсе подробностей личной жизни Иры. Сейчас у нее вроде никого нет, но это не точно. И я не знаю, кто в итоге стал у Иры первым и любил ли ее тот парень. Этот вопрос я никогда не задавал, хотя мне любопытно.
Я останавливаюсь у ворот элитной высотки в центре Москвы, они открываются, и я заезжаю во двор. Паркую автомобиль на свободном месте, набираю по памяти код от подъезда и взбегаю по зеркально белому мрамору на третий этаж. Нажимаю звонок у двери по центру и жду, когда откроется. Через пару десятков секунд замок щёлкает.
– Привет, – Ира встречает меня с доброй улыбкой, что большая редкость для нее. – Проходи.
Глава 16.
ЯРОСЛАВ
Я
– Как дела? – спрашиваю, засовывая ноги в свои тапочки.
Да, у меня даже есть свои тапочки у нее дома.
– Так что в правительстве было? – поворачивается ко мне, уперев руки в боки. Радостную улыбку с ее лица уже, как ветром снесло. На мой вопрос она ответить нужным не считает.
– Может, сначала предложишь мне чай или кофе?
– Яр, хватит ходить вокруг, да около, – повышает голос.
– Ирочка, расслабься. Все хорошо.
– Ни черта не хорошо, – цедит сквозь зубы.
– Бюджет обсуждали, – нехотя отвечаю и направляюсь на кухню, хоть меня туда и не приглашали.
В духовке горит свет, а в воздухе витает запах чего-то сладкого и вкусного. Белоснежная кухня блестит от чистоты. Я нажимаю кнопку на чайнике и достаю из шкафчика кружку. Чувствую Ирин взгляд мне в затылок.
– Что ты готовишь? – спрашиваю, насыпая во френч-пресс листья чёрного чая.
– Пирог пеку.
– Ммм. С чем?
– С вишней.
– Скоро он будет готов?
– Минут через десять.
– Я хоть и ел недавно, но от твоего пирога не откажусь.
Ира очень вкусно готовит. Общаясь с ней по работе, даже и не скажешь, что такая акула все свободное время проводит у плиты. Самойлова даже умеет печь торты. Остается открытым вопрос, для кого она готовит такие шедевры, если живет одна. Сама она ест, как гимнастка на диете.
– Иди пока руки помой, я все сделаю, – Ира подходит ко мне и забирает френч-пресс.
В ее ванной так же все блестит, как и на кухне. На смесителях даже можно рассматривать свое отражение. В стаканчике на раковине только одна зубная щетка, вокруг расставлены баночки с женскими кремами и лосьонами. У ванны небольшой деревянный столик с ароматическими свечами и палочками.
Следов мужика нет.
Когда я возвращаюсь на кухню, на столе уже стоят тарелки, кружки и френч-пресс. Ира сидит на стуле, поджав под себя одну ногу. Я располагаюсь напротив.
– Ну так что было в правительстве? – повторяет, как попугай.
– Бюджет на следующий год обсуждали, я же уже сказал.
Ира явно не удовлетворена моим ответом.
– Все, как всегда, Ир, – продолжаю. – Каждый тянет одеяло на себя. Социальный блок просил денег на пенсии, силовики просили деньги на себя, а Минфин не хотел давать ни тем, ни другим.
– А ты что говорил?
– Больше поддерживал Минфин.
Духовка издаёт звон, и Ира поднимается с места, чтобы достать благоухающий пирог. Посыпает его сахарной пудрой, разрезает на кусочки и накладывает лопаточкой в тарелки. Затем наливает в кружки чай.