Опасный горец
Шрифт:
— Мы с братьями не просуществовали бы так долго, если бы были доверчивыми. Поэтому я не могу с тобой согласиться.
Гэлен взглянул на Кару:
— Если вы с ними передумаете, ты знаешь, где меня найти.
Сказав это, он скрылся в лесу. Кара выпустила из рук палку и выдохнула. Потом Лукан повернулся к ней.
— Ты убежала, — сказал он, гневно стиснув челюсти. Тени придвинулись ближе к нему.
Кара кивнула. Своим уходом она обидела его. Это было видно по его глазам.
— Да, Лукан, но только для того, чтобы защитить вас.
Он нахмурил лоб.
— Ты убежала не потому, что боишься меня?
— Нет. — Она подошла к нему и положила ладони ему на грудь. Тепло тут же окутало ее. — Я убежала, потому что все вокруг меня погибают. Не хочу, чтобы и тебя постигла та же участь.
— Посмотри на меня, Кара.
— Я смотрю.
— Нет! — закричал он. — Посмотри на меня! Посмотри, какой я есть.
Она улыбнулась и пробежала пальцами по его губам, большим пальцем дотронувшись до клыка.
— Я вижу тебя, Лукан. Вижу духа, который дает тебе бессмертие и небывалую силу. Но также вижу человека, который много раз спасал меня и продолжает защищать, несмотря ни на что. Вижу мужчину, который желает меня, но сражается со своим желанием из-за того, кто он.
— Кара.
Она пренебрегла его предостережением и погладила ладонями грудь. Ах, если бы он снял свою тунику, чтобы она могла ощутить кожу под своими руками.
— Ты пришел за мной.
— Я же поклялся оберегать тебя. Но кто убережет тебя от меня?
— Я не собираюсь этого делать, — прошептала она.
Он схватил ее за руки повыше локтей и подтолкнул к дереву. Она вздохнула в предвкушении, когда его тело оказалось совсем рядом.
— Уходи, Кара. Пожалуйста.
— Не могу, — пробормотала она. — Я хочу этого, Лукан. Хочу с той самой минуты, когда впервые заглянула тебе в глаза.
Он опустил веки.
— Ты сама не знаешь, что говоришь.
— Почему же? — возразила она. Лукан в обличье Воителя будоражил ее чувства. Он был опасным и непредсказуемым. И принадлежал ей.
Она привстала на цыпочки и прильнула губами к его губам. Он застонал и слегка повернул голову, языком скользнув внутрь, чтобы исследовать ее рот с греховным наслаждением. Руки стиснули бедра, когда ее язычок коснулся его клыков.
— Боже, Кара. Что ты со мной делаешь? — пробормотал он ей в шею, осыпая горячими, влажными поцелуями кожу.
Она улыбнулась и, открыв глаза, увидела, что Лукан вновь превратился в человека. Он поднял голову, удерживая ее взгляд своими необыкновенными глазами.
— Ты уверена? Вряд ли в этот раз я смогу остановиться.
Она просунула ладони ему под тунику, чтобы потрогать мускулистый торс, и почувствовала, как мышцы его живота дернулись.
— А я никогда и не хотела этого.
Больше не было слов, когда он завладел ее ртом. Губы его были мягкими, гладкими и требовательными, а вкус очень приятным. Это все, что ей раньше было нужно — этот его восхитительный, соблазнительный вкус. Но сейчас она хотела большего. Важно было разобраться в тех эмоциях, которые, подобно цветку, распускались внизу живота и заставляли сердце биться чаще, когда Лукан дотрагивался до нее.
Она потянула его тунику вверх, обнажая его такое желанное тело. Он прервал поцелуй ровно настолько, чтобы сдернуть тунику через голову и отшвырнуть в сторону. Затем его рот вновь завладел ее губами, сильнее разжигая страсть, обещая бесконечное наслаждение.
Он держал ее так, словно боялся, что она может убежать. Кара улыбнулась про себя. Никуда она не убежит, и он в этот раз тоже. Она должна посмотреть, куда приведет их охватившая обоих страсть.
Лукан прижал Кару к себе. Ее ладони гладили ему грудь, плечи, шею, пока она отдавала ему в поцелуе всю себя без остатка, все больше подстегивая его вожделение.
Он долго боролся со своим желанием обладать ею и проиграл. Она в его руках, и он намерен насладиться каждым мгновением с ней. От ее тихого стона сердце быстрее погнало кровь по жилам.
— Я хочу почувствовать тебя, — пробормотал он.
Она кивнула с улыбкой на губах. Он сделал полшага назад и помог ей раздеться. Потом опустился перед ней на колени, поднял маленькую ножку и снял башмак. Медленно стащил толстый шерстяной чулок вниз по ноге. Пальцы его легко касались кожи, наслаждаясь ощущением ее мягкости.
Он вскинул глаза и повторил то же самое с другой ногой. Она ухватилась руками за ствол дерева, закрыв глаза и приоткрыв губы. Жилка на шее билась часто-часто, давая ему знать, что она упивается его прикосновением.
Лукан поцеловал стопу и поставил Кару на землю. Выпрямился и сдернул с себя сапоги, но когда потянулся к бриджам, ее руки остановили его.
— Позволь мне, — попросила она.
Он заглянул в ее темные глаза и увидел в них чувственный голод, не уступающий его собственному. Лукан кивнул, в паху все напряглось от возбуждения. Она развязала шнуровку бриджей и потянула их вниз. Его плоть выпрыгнула на волю, твердая и жаждущая.
Она тихонько ахнула, прежде чем обхватила его пальцами. Лукан откинул голову назад и сжал руки в кулаки. Ее прикосновение было мягким и чувственным, невинным и эротичным. Выше и выше продвигала она ладошку по его длине, изучая новые ощущения.
— Ты такой твердый и горячий, но такой гладкий.
Он думал, что умрет. Слишком давно все это было. Ему ни за что не доставить ей удовольствия, не выплеснув семени, если она будет продолжать ласкать его.
— Теперь, — прохрипел он, глядя на нее, — моя очередь.
Он расстелил ее платье и свою тунику на земле, потом протянул к ней руку. Кара, не колеблясь, приняла ее и позволила ему уложить ее.
Его взгляд жадно скользил по ее телу, упиваясь каждой мельчайшей подробностью, от полной груди, увенчанной темными сосками, до тонкой талии и пышных бедер и стройных ножек.
Она подняла руки и обвила его за шею. Улыбка на ее губах была само соблазнение. Даже если бы у него была мысль попытаться остановить все это, он знал, она бы не позволила. То, что она видела его, видела то чудовище, каким он является, и все равно желает его, было непостижимо его уму.