Опасный мужчина
Шрифт:
Элеонора начала было говорить, но Энтони поднял вверх палец, останавливая ее.
– Нет, подождите. Ответьте сначала вот на какой вопрос: зачем Эдмунд запер ноты с плохой сонатой в потайном отделении, а потом отдал вам спрятанный в броши ключ, да еще и попросил беречь ради него? Вы сами сказали – Энтони бы не захотел, чтобы кто-то узнал, что с ним произошло такое. Он бы порвал и выбросил все эти ноты.
Элеонора помолчала.
– И впрямь не сходится.
– У меня есть другое предположение, и оно объясняет все странности, связанные с несчастным случаем на море. – Энтони помолчал и мрачно произнес: – Эдмунда убили.
Элеонора
– До сих пор подозреваете меня в убийстве Эдмунда? Да как вам…
– Нет-нет. Вовсе ни к чему гневаться, – успокаивающе улыбнулся ей Энтони. – Я вас ни в чем дурном не подозреваю. Ведь теперь я вас знаю.
Энтони поднял руку и указательным пальцем откинул с ее лица выбившийся из прически локон. Жест был ласковый и дружеский, однако в нем явственно сквозило желание. Палец Энтони задел щеку Элеоноры, все ее тело откликнулось на это теплое прикосновение ответной страстью.
Элеонора вдруг сразу почувствовала себя слабее, нежнее, мягче, и ей отчаянно захотелось приблизиться к нему, прильнуть к его груди, ощутить всю силу и мощь его крепкого тела.
Ошеломленная и сбитая с толку, Элеонора отвернулась:
– Ах вот как? М-м… Зачем вы тогда снова завели речь про убийство?…
Энтони приблизился к Элеоноре сзади, обнял ее и ласково прижал к себе:
– Нет. Не будем сейчас об этом. Не хочу упустить этот момент. И вы тоже не хотите.
Энтони провел носом по ее шее, отчего страсть Элеоноры вспыхнула с новой силой. Она прижалась к нему так, будто хотела слиться с ним воедино, и полностью отдалась собственным чувствам. Элеонора наслаждалась, ощущая его высокое крепкое тело, нежилась в его объятиях, трепетала от жарких прикосновений его мягких губ к своей шее. Ее груди будто наполнились приятной тяжестью. Элеонора вспомнила, как той ночью Энтони ласкал ее грудь, как мгновенно напряглись ее соски. При одной мысли она снова почувствовала, как они твердеют.
Его зубы чуть покусывали ее шею, поднимаясь вверх, все выше и выше. Вот он прикусил мочку ее уха и продолжал до тех пор, пока Элеонора не почувствовала внизу живота глубокую пульсирующую страсть.
Элеонора издала тихий томный вздох и прижалась к Энтони бедрами. Рука его скользнула вниз и притянула ее еще ближе. Даже сквозь одежду Элеонора почувствовала его продолговатый отвердевший мужской орган, и почему-то от одного прикосновения по коже будто пробежал электрический ток.
Энтони целовал ее ухо, его язык двигался медленно, изучающе, а рука не спеша сжимала и гладила ее грудь, отчего соски будто превратились в два раскаленных камушка. Пальцы Энтони скользнули внутрь выреза платья, стали ласкать гладкую атласную кожу, наслаждаясь контрастом с твердостью сосков. От тела Энтони исходил обволакивающий жар.
Его рука опустилась ниже, к животу, потом между ног, туда, где пылала страсть. Элеонора тихо застонала и приникла к Энтони еще ближе. Его пальцы касались ее сквозь платье, шелк приятно скользил по коже. Желание все нарастало и нарастало, поднимаясь снизу и охватывая все ее существо.
Элеонора задвигала бедрами, чувствуя, как при каждом ее движении по телу Энтони пробегает дрожь, и оттого, что она так желанна для него, ответная страсть только усилилась. Элеонора жаждала почувствовать его везде, снаружи и внутри себя. Обхватить его руками и не отпускать, и пусть он утолит ее сладкую и томительную жажду.
– Энтони… – Будто в тумане Элеонора прошептала его имя, на секунду позволив себе полностью отдаться наслаждению от его прикосновений и поцелуев.
Но даже в тот момент, охваченная блаженством и чувственным голодом, в глубине души Элеонора осознавала, что нельзя забыть обо всем и поддаться плотским желаниям. Она способна управлять чувствами, и усилием воли Элеонора постепенно и неумолимо заставила себя вынырнуть из бездны страсти.
– Нет, – наконец со вздохом прошептала она. – Нет. Нельзя.
С трудом она заставила себя отойти от Энтони. Открыла глаза и окинула взглядом комнату. Это место Эдмунда, его музыкальный салон, каждая вещь здесь напоминает о нем. И хотя Элеонора никогда не чувствовала к мужу той страсти, что к Энтони, однако здесь их поцелуи и ласки казались изменой.
– Элеонора… – сквозь стиснутые зубы выдохнул он и шагнул к ней.
– Нет. – Элеонора поспешно шагнула в сторону, выставив перед собой ладонь. – Мы не должны.
– Но почему? – заспорил Энтони. – Не отрицайте – вы желаете этого не меньше, чем я.
– Я и не отрицаю, – дрожащим голосом ответила Элеонора.
Одна эта дрожь выдавала ее истинные чувства. Руки Энтони сжались в кулаки, а из груди вырвался звук, похожий на низкий рык.
– Это неправильно. Только не здесь. И не сейчас. Я не из тех женщин, которые…
– Думаете, я вас не уважаю? – тут же прервал ее Энтони. – Клянусь, мое чувство к вам очень серьезно.
– Не надо. – Элеонора покачала головой и произнесла единственные слова, которые могли убедить его в такой момент: – Умоляю вас.
Энтони застыл, крепко сжал челюсти и отвернулся, борясь с отчаянно пылающим желанием.
– Полагаю, нам лучше перейти в мой кабинет, – ответила Элеонора после долгой паузы, в течение которой старалась подавить собственные сильные чувства.
Она вышла из комнаты, и вместе они вернулись в более просто и комфортно обставленный кабинет.
– Не желаете выпить? – предложила Элеонора, подошла к шкафчику, где хранила спиртные напитки и, не дожидаясь ответа, плеснула ему щедрую порцию виски. Налив себе шерри, вручила Энтони его стакан и опустилась в кресло напротив. Элеонора отпила маленький глоточек, потом встретилась с Энтони взглядом и невозмутимо спросила: – Зачем, по-вашему, кому-то убивать Эдмунда?
– Даже не представляю, – честно признал он. Так трудно было сидеть здесь и спокойно беседовать с Элеонорой, когда все тело так и пульсировало от неутоленного желания, сжигавшего их еще несколько минут назад. Энтони мог думать только о том, как хороша Элеонора и как бурно она отзывается на его ласки.
– Смерть Эдмунда обогатила только сэра Малькольма и Саманту, – принялась рассуждать вслух Элеонора. Ее тело все еще жаждало прикосновений Энтони, однако она рассуждала настолько хладнокровно, насколько была способна, стараясь заглушить страсть при помощи потока слов. – Думаю, вы со мной согласитесь – вариант с Самантой даже рассматривать не будем. Сэра Малькольма я, конечно, не знаю, но, кажется, в день гибели Эдмунда он был в Англии, я не ошибаюсь? К тому же все считали, что скоро имение неизбежно перейдет к нему. Да, состояние здоровья Эдмунда улучшилось, но сэр Малькольм этого знать не мог. Но в любом случае вряд ли Эдмунд смог бы совсем побороть чахотку.