Опекун для высшей расы
Шрифт:
Ну и отслеживал, чтобы рубашка, которой рот плотно заткнут был, не сильно страдала, потому как сидеть и помалкивать фирянши новый не сильно стремился. Приходилось его и руками удерживать, и ногами попинывать, чтобы свои в ход не пускал.
Вторую рубаху, ту, что запястья за спиной скручивала, второй Аль тоже все время порвать пытался, так что время поджимало - долго такого зверя связанным удерживать даже при наличии равноценного соперника рядом не вышло бы.
Но тут маги наконец-то решились от бурной теории к практике перейти и портал
Аль, подхватив через плечо связанную копию, вошел в серый мерцающий туман последним. Из конюшни во двор к остальным вышел, огляделся, на родные горы, вдалеке белеющие, полюбовался и, кивнув: «Ждите здесь, я быстро...», практически вмиг исчез из виду.
– Батюшки! Опять эльфонашествие!
– всплеснула руками хозяйка, на крыльцо своего дома выскочив. Увидела в окно столпотворение у себя во дворе, заволновалась, само собой. Но, Акиту разглядев, успокоилась. Хотя на парней без рубашек поглядывала осуждающе.
Однако в кармане у Керана мешок с деньгами остался, так что все очень быстро уладить удалось. Даже насчет бани договорились, чтобы время скоротать в ожидании. Беспокойно всем было за Аля, и предположения разные в голове вертелись, откуда настолько похожее на него чудище взялось, да еще и самому Алю незнакомое.
Париться-отмываться группами все ходили, первыми пацанов отправили, Соля с Нинором, как самых чистых. Затем Шазим с Ольаром пошли, а по возвращении волчонку рубаху выдали, простенькую, но крепкую. Чтобы не смущал голым телом, молодым да мускулистым.
Ну и последними Акита с Кераном вместе пошли. Но девушка сразу, еще раздеваясь, намекнула, что только моемся и ни о чем другом в бане не думаем!.. Даже в простыню укуталась, скрывая тело, но не мысли. Сказать-то оно легко было, вот выполнить посложнее. Воспоминания накатили, желание прямо выплескивалось...
Поход в парную оба стоически выдержали. Девушка в простыню замоталась, словно не замечая, как она потное тело облепляет, уже ничего не скрывая. Кер же вокруг камней кружил да водой из ковша на них плескал, стараясь на лисичку не смотреть.
Но когда в тазах да с мылом и мочалом намываться принялись, тут уж совсем невмоготу стало. Простыню-то девушка скинула, по телу мочалом гладить принялась, а потом еще и спинку потереть попросила. Стоит перед ним как раз в той позе, как в первый раз, словно терпение проверяет...
Не выдержал Керан, подхватил свою лисичку на руки, на лавку усадил, ладонями по чуть увеличившейся груди погладил, потом взгляд на девушку поднял, улыбнулся довольно.
Акита уже ковш с холодной водой, неподалеку стоящий, ухватила, чтобы остудить любимого, если будет и дальше соблазнять, но передумала, губами к его губам потянулась...
– Удобно как сделано, - хмыкнул парень, оценивая, что лавка довольно высоко поднята, как раз на уровень
– Не только мы с тобой в бане развлекаться любим...
Девушка засмеялась, ногами Кера за бедра обхватила и к себе поближе подтянула. Руками за плечи обняла, грудью к его груди прижалась и выдохнула возбужденно-предвкушающе, чувствуя, что вот-вот уже они соединятся.
Даже помогать не пришлось, все само собой случилось. Керан легко в нее вошел, не больно совсем, приятно... и мир вокруг словно затуманился, и забылось все, только они двое остались и щемяще-нежное чувство единения, с каждым движением Кера усиливавшееся.
И когда сладкие расслабляющие волны удовольствием долгожданным выплеснулись, а тело в руках надежных ослабло, Акита, прижавшись как можно крепче, с чувством от души: «Любимый...» выдохнула. И Керан не сдержался, обнял свою лисичку, в губы поцеловал и тоже прошептал, чувствуя, как сердце почему-то от сказанного замирает: «Я тебя тоже очень люблю, родная моя...»
Тут в дверь бани затарабанили и Соль через щель объявил:
– Закругляйтесь давайте, Аль явился! Говорит, что без вас ничего рассказывать не станет, чтобы потом одно и то же не повторять.
Пришлось быстро ополаскиваться, затем со смехом друг друга вытирать, прижимаясь и целуя везде, даже не задумываясь... Так хотелось время остановить, к тому же раз вернулся, значит, торопиться-то уже точно незачем, все в порядке!.. Потом чистую одежду, заранее постиранную и Ольаром с Солем магией высушенную, надеть. И над Кером в рубашке, хозяйкой выданной, повеселиться - в плечах-то как раз оказалась, а в талии широка уж больно. Хоть у Шазима другую отнимай, поприличнее. Но потом рукой махнули - у дареной рубахи покрой не смотрят. Чистая, крепкая, нигде не жмет - и хорошо.
В доме все уже за столом накрытым сидели, при виде раскрасневшейся Акиты и чуть ли не урчащего, довольного Кера переглянулись понимающе. Соль, правда, тихо буркнул: «Дорвались!..», а Аль совсем даже не тихо поинтересовался:
– Закрепляющее опыление совершили? Для надежности? Что-то уж больно быстро вы, - и на Керана с усмешкой посмотрел.
Но тот даже огрызаться не стал. А про зависть шутка так себе бы вышла, потому как до сих пор отношение лисички к этому кровопийце белобрысому сомнения вызывает.
Так что молча за стол к остальным подсели, и Аль, покачиваясь на стуле, лицо загадочное соорудил и с таким вот выражением заявил:
– Брат это мой, Ульшиси, близнец.
Глава 61
– Что близнец, это сразу прям заметно, - хмыкнул Шазим немного нервно. И уточнил: - А делать с ним что теперь станешь? Убьешь?
Аль на волчонка прямо волком обиженным посмотрел:
– Спятил, что ли?! Брат мой, говорю ж! С матерью, оказывается, жил, пока не решил отца найти. Поделили они нас...