Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»
Шрифт:
– Матвей, ты уже слышал о нашей беде?
Слуга склонил голову.
– Перед тобой – служитель юстиц-коллегии Андрей. Всё, что он попросит, покажешь, нужных людей найдёшь.
– Слушаюсь, Александр Сергеевич, – слуга снова склонил голову.
«Наверное, управляющий домом», – догадался Андрей.
– Господин Андрей, прошу следовать за мной.
Управляющий вышел, Андрей – за ним.
– Вот свалилось несчастье на нашу голову, – пожаловался Матвей. – Граф-то не сильно обеднеет, однако всю прислугу грозился высечь и выгнать, коли ценности не отыщутся. Ты уж постарайся, голубчик.
– Найди горничную, хочу с ней поговорить.
– Это мы мигом.
Матвей провёл Андрея на первый этаж и усадил в комнате. Однако минуты шли за минутами, а горничная, как и Матвей, не появлялась. Наконец явился Матвей и сконфуженно произнёс:
– Нигде сыскать её не можем! Никак – она украла да с ценностями и скрылась!
В голове у Андрея мелькнуло: «Установлен похититель, только где его, а вернее – её, искать теперь?»
– Матвей, ты давно в доме графа служишь?
– Уж, посчитай, пятнадцать годков. Я ведь из крепостных, в его вотчине под Смоленском жил.
– Всех слуг знаешь?
– А то!
– Как звали горничную?
– Марфа – тоже из крепостных.
– Расскажи мне про неё.
– Двадцать лет от роду, исполнительная, честная. Нет, она взять не могла – не верю. Я ведь её ещё совсем девчушкой помню, её на посылках держали. А уж как повзрослела – в горничную перевели.
– Тогда рассуди сам. Чужой в дом не войдёт?
– Как можно – лакей у входа!
– А чёрный вход для прислуги? Он ведь не охраняется?
– Нет, конечно. Он с заднего двора в дом графский ведёт – для челяди. Так ведь на заднем дворе только свои, все друг друга знают. Чужого бы сразу приметили.
– Ну вот, ты сам и сказал. Чужой в дом зайти не мог – только свой. Стало быть, украл тоже свой. Не знаешь ты своих людей, – укорил Андрей Матвея.
Матвей смутился.
– Каждому в душу не залезешь, правильно говорят: «Чужая душа – потёмки». Только я с каждым, кто в доме работает, не один пуд соли съел и знаю, кто чем дышит.
– Если знаешь, скажи – кто украл?
– Не знаю, – выдохнул Матвей.
– Тогда где Марфа?
Матвей лишь руками развёл.
– У неё знакомые в городе были?
– Нет. Когда ей знакомых заводить, если она с утра до вечера в доме?
Андрей задумался. Служанка исчезла, ценности – тоже… Похоже, она и взяла. Иначе – с чего бы ей исчезать, коли совесть чиста?
– Матвей, а все ли слуги на месте? Может быть, ещё кого-то нет?
– Время позднее, все во флигеле быть должны.
– Пойдем, проверим.
Матвей провёл Андрея через чёрный ход во флигель. Был он двухэтажным и от графского дома отстоял на полсотни шагов. Жаль, что темно, надо бы графский дом и снаружи осмотреть – не спускался ли кто из окна?
– Матвей, а окна в спальне графини открываются?
– Должны. Но я ни разу не видел. Окна спален графини и графа сюда, на задний двор, выходят, чтобы шум с проспекта господ не беспокоил. Граф тепла не любит, даже зимой, бывало, с открытыми окнами спит. А вот графиня? Нет, не помню, чтобы её окна открывали.
– Хорошо, пересчитай прислугу.
Андрей остался внизу, в обширной прихожей. По её периметру стояли лавки. Похоже – здесь ели, а может, и спали, когда прислуги было много.
Не мудрствуя лукаво, Матвей просто вывел всех людей из комнат в прихожую. Сразу стало тесно.
Управляющий обвёл глазами челядь – вроде все здесь. Ан нет, кухарок не хватает обеих. Где они?
– Матвей, да где же им быть? На кухне они, курей к завтрему щиплют, – послышался женский голос из толпы.
Вдруг со двора раздался истошный крик. Все на миг оторопели, потом кинулись во двор. Узкая дверь не могла выпустить всех, образовалась давка.
Андрей попробовал протиснуться сквозь толпу, но его толкали локтями, не давая выйти. Незнакомец, да ещё, видно, и чином не вышел, коли во флигель прислуги пришёл.
– Матвей, командуй! – прохрипел сдавленный со всех сторон Андрей.
– Все стоять на месте, пропустите вперёд человека!
Челядь послушно расступилась. Андрей протиснулся к двери и вышел вслед за Матвеем.
Во дворе стояла трясущаяся от страха кухарка. В переднике, голова повязана белой косынкой. Глаза её были выпучены, подбородок трясся.
– Ну-ка, вы все – во флигель! – скомандовал Матвей.
Прислуга нехотя потянулась в дом челяди. Всем было любопытно – чего кричала кухарка?
– Сказывай, чего орёшь, всех переполошила.
– Там! – кухарка махнула рукой за флигель.
– Чего там? Говори яснее!
Но кухарку как заклинило.
– Там… Я комок…
Матвей досадливо махнул рукой. Андрей понял, что кухарку что-то сильно испугало. Надо смотреть.
– Матвей, факел давай или светильник какой.
– Это сейчас, это мы мигом!
Матвей сбегал во флигель и вернулся с тусклым светильником, оконца которого были закрыты слюдой. Оба – и Андрей, и Матвей обошли флигель и направились в глубь двора. Там располагалось отхожее место и помойка. Недалеко от флигеля на тропинке валялось пустое помойное ведро.
– Кухарка бросила, – недовольно сказал Матвей. – Чего же это её так напугало?
На дорожке и вокруг неё ничего необычного не было.
Андрей с Матвеем подошли к помойке. В нос ударила вонь гниющих отбросов. Вдвоём они обошли её и, подняв светильник, осмотрели саму помойку. Ничего подозрительного.
Чуть поодаль стояло дощатое отхожее место.
– Пойдём-ка, Матвей, туда.
И, едва они успели зайти за туалет – за его заднюю стенку, как увидели лежащий на земле труп женщины. Матвей поднёс к её лицу светильник.