Опер-мечник
Шрифт:
И в таком духе на всех двадцати четырех листах.
— Это что такое? — Павел брезгливо бросил тетрадь на стол.
Андрюшка виновато понурив голову пробурчал:
— Стихи. Папа, а что такое минет?
— Павел аж задохнуся от возмущения:
— Нет, ремнем здесь не поможешь!
Воспитательная беседа продлилась час и принесла свои плоды — Андрюсик самолично сжег похабщину в камине.
Догулять отгулы до конца помешал Симон, внезапно прибывший по душу Павла с весьма неприятных известием — на Базе Ордена объявился Гидо.
— Беда у них, Паша, крыса, учинившая мужской геноцид, проснулась. Разор и паника в северном царстве, много человеческих жертв. Руководство считает, что с Создательницей справишься только ты.
— Погодь, какая на фиг Создательница? Я же лично отрубил ей голову в пещере.
— Видимо, их было две, — невозмутимо пожал плечами Симон.
— Мой недогляд при зачистке, мне и исправлять? Подожди пять минут, попрощаюсь со своими.
Вскоре прибыв на Базу, Павел обнялся с Гидо. Бывший наемник выглядел неважно — ожог во всю щеку и рука в гипсе на перевязи. Между бокалами вина он рассказал о случившейся трагедии.
— Паша, самое страшное, эта тварь уничтожила маленьких детей — всех родившихся мальчиков за последние четыре года в Северном царстве. Чернота заскрипел зубами:
— Да только за одного убитого ребенка Создательницу на кол.
— Ты прав, Паша, он легкой смерти не заслуживает.
По словам Гидо, Создательница проснулась три дня назад и стала наводить свой извращенный порядок. Сожгла город Ханар со всеми обитателями, разорила столицу Тронхайм. Царица Альвхейд и верные дружины амазонок с детьми скрываются в лесах. Гидо со своими людьми прикрывал отход.
— Почти все мои люди погибли. Эта сука смеялась, когда они умирали в огне, а я ничего не мог сделать.
Поникший Гидо сидел за столом, горестно обхватив голову руками.
— Она меня отпустила специально, тебя ждет. Видимо, дозналась, ктонаправил амазонок на путь истинный.
— Постой, а ты как в Северном царстве оказался?
— Дык посольство возглавлял, налаживал торговое и прочее сотрудничество. Ну и попал под раздачу.
Самое паскудное, Паша осознавал, что есть его прямая вина в случившейся трагедии. Если бы он проявил больше настойчивости и нашел в пещере спящую любовницу Светлой матери, Создательницу хренову, и отрубил ей башку, то…
— Ладно, надо исправлять положение. — Гидо, а она сказала, где будет меня ждать?
— Угу, у того леска. Что в трех лигах от ущелья. Ну где переход в этот мир. У тебя в запасе день, потом она начнет убивать мужчини детей на всем континенте. Вот такой ультиматум поставила, падла.
Чернота лихорадочно просчитывал варианты, уставясь в окно. Мелу с Гебой задействовать нельзя, риск не оправдан, да и прятаться за женскими спинами не комильфо.
— На удачный исход поединка рассчитывать не приходится, тут как фишка ляжет. Нужен сильный ход, задействовать такой аргумент, чтобы положительный результат был очевиден.
— Думай, Паша, думай.
Затянувшееся молчание прервал герцог Корте д" Мезьер:
— Паша, а что за прибор чудной у тебя на тумбочке? — и он кивнул головой на разрушитель материи.
— Полезная вещь в хозяйстве, — буркнул опер, отрываясь от тяжких дум. И в двух словах пояснил о возможностях разрушителя. Потрясенный Гидо выдавил из себя:
— Так он и железо может в порошок превратить?
— Ну да, может, постой, железо, говоришь, — подхватился Чернота. — Железо, вот оно решение. Гидо, ты молодец, подсказал удачную мысль. Железо — основа крови людей, в том числе и Создателей. Так, Гидо, тебе задание, пойдешь в наши мастерские, вон, видишь, длинное здание под красной черепицей, и от моего имени потребуешь выполнить заказ. Кол и деревянную кувалду.
Герцог оскалился:
— Паша, да для такого хорошего дела я сам все вытешу, топор дело привычное.
— Тогда разбежались, мне к нашим механикам-самоделкиным, — и друзья выскочили из коттеджа.
Четко сформулировав задачу умельцам Ордена, Павел отправился к начальству — получить официальное добро акции на Цебусе. Секретарши Ларисы на месте не оказалось, и заготовленный тортик он оставил на ее столе. Войдя в кабинет, застал там одного Мозеса. Тот занимался, видимо, интересным и увлекательнейшим делом — ползая по полу, раскрашивал фломастерами огромную карту. Высунутый язык старого мага был исчеркан штрихами различных цветов.
— Не помешал? — вежливо осведомился опер.
— А, Пашенька, присаживайся, потерпи пару минут, уже заканчиваю.
Вскоре Высший маг оторвался от непонятного художества и подбоченясь разглядывал результат:
— Шедевр, ну настоящий шедевр! Что скажешь, Паша?
— Простите, но я ничего не понимаю в абстракционизме.
— Эх, молодежь, — посетовал Мозес, направляясь к одному из сейфов.
Выставленная на стол литровая хрустальная бутылка радовала глаз своими гранями и строгой черно-золотистой этикеткой с коронной печатью.
— Напиток гетарских королей. Сам Ремакс IV пожаловал, — вещал Мозес, шустро наполняя рюмки.
Паша пробовал отбрыкаться от дегустации, но куда там, старый маг привел убийственный аргумент — мол, пить один не может, не алкоголик.
— Так что не выкобенивайся, не подводи начальство.
Возразить было нечего, и опер Чернов махнул рюмку королевского напитка. Огненная жидкость обожгла пищевод, а затем забушевала пожаром в желудке. Хлебнув полбутылки минералки, заботливо поданной Мозесом, Чернов только и смог просипеть:
— Козел он, ваш Ремакс, паленая водка и то лучше.
Мозес в ответ выпил свою рюмку, не поморщившись.
— Чего привередничаешь, не ключница в кладовке делала, а королевский винодел. Тройная очистка — семьдесят градусов на выходе.
— Между прочим только алкаши пьют без закуски, — мстительно заметил Павел.
— Благородный напиток портить закусками, — возмущался маг и замахал руками. — Кощунствуешь, сын мой.
Паша тяжело вздохнул: