Операция «Анти-вуду»
Шрифт:
— Календарь ему подавай с девицами… — бурчал недовольный Батон, въезжая на лыжах в лес. — Приспичило на старости лет… Одно счастье в жизни — попа Зосиму до инфаркта довести! А деньги на все это где?! Нам с батей еще коробку передач у «жигуля» менять… Мать без зимнего пальто ходит…
— Я ему сам календарь куплю! — расхохотавшись, пообещал Пашка. — Можно в купальниках, можно и без…
— Ты мне того… деда не порти! Лучше помозгуй, где записки Драгомирова достать, это ж антиквариат! Я смотрел в Интернете — тридцать шестой год, парижское издание!
— Достанем,
В электричке было холодно и пусто. Почти до самой Москвы ребята ехали одни в пустом вагоне с серебристыми от мороза стеклами. Только в Апрелевке в электричку неожиданно хлынул народ с лыжами, сумками и детьми. Сразу стало шумно, тесно и бестолково.
— И куда это людей в такой холод несет… — бурчал Атаманов. — Щас еще бабка какая-нибудь влезет… Повиснет над тобой, и уступай ей место! А до Москвы еще полчаса! Батон, слышь, если чего — ты встаешь, я ногу вчера суком отбил… Батон! Бато-он, ты что, примерз там?!
Друг не отвечал. Атаманов недоверчиво покосился на него и увидел, что Андрюха, неестественно извернувшись, уставился в другой конец вагона. Серега тоже вытянул шею. И громко прошептал:
— Блин, ну ни фига…
Тут уж повернулись все. И ахнули вполголоса даже девчонки. Потому что на дальней скамье, закутавшись в пушистую белую шубку, сидело существо невероятной красоты.
Это была девчонка-мулатка лет тринадцати, с огромными черными глазами — такими огромными, что напоминали о киношных инопланетянах. Ресницы угрожающей длины отбрасывали на щеки тень. Из-под накинутого на голову белого шарфа выбивались вьющиеся пряди распущенных волос. На тонком, чуть скуластом лице цвета кофе с молоком не было ни грамма косметики. На коленях мулатки была раскрыта толстенная книга, но девочка смотрела поверх страниц, не мигая, и, казалось, глубоко задумалась о чем-то. Мысли эти, похоже, были грустными: на лице девчонки Полундра явно разглядела высохшие дорожки слез. У ног мулатки стоял пестрый рюкзак, стянутый кожаным ремешком.
— Да-а-а… — протянул Пашка. — Есть на что глядеть. Мисс Африка!
— У тебя своя мисс дома есть! — немедленно напомнила Белка. — Вот расскажу Соне, как ты в электричках на мулаток пялишься!
— Я — пялюсь?! — обиделся Пашка. — Ты меня за кого держишь? Она же малявка! Это вон у пацанов ваших челюсти отвисли… Парни, рты закройте, сквозняком продует!
— Нет, не в моем вкусе, — опомнился Атаманов, покосившись на Натэлу. — Андрюх, а ты, может, познакомишься пойдешь?
— Офонарел?! — мрачно вопросил Батон. — Мы на кого похожи-то?! Она с перепугу ментов вызовет!
Возразить Сереге было нечего. Для поездки в деревню все, разумеется, надели что похуже. Сам Атаманов был наряжен в древний пуховик серо-буро-малинового цвета с полуоторванными карманами и буйно лезущими отовсюду перьями. На Батоне красовалось старое отцовское пальто с облезлым воротником и валенки с галошами, а на голове топорщился Пантелеичев треух.
— Я тут самый приличный! — окинув взглядом всю компанию, заявил Пашка. — Но я ей в дедушки гожусь. Что будем делать, господа гусары?
«Господа гусары» уныло молчали.
— Девчонки, может, вы к ней пристроитесь? — неуверенно спросил Атаманов. — У вас видок покультурней. Присядьте рядом, туда-сюда, куда едешь, где прическу делала…
— Ни за что! — отказалась Натэла. — Это же иностранка! А у меня плохой английский! Не хватало еще опозориться… А в некоторых странах в Африке вообще говорят по-французски! И по-португальски! В Анголе, например!
— Что иностранка в калужской электричке делает, хотел бы я знать… — задумчиво спросил Пашка. — На каком языке она билеты брала?
Но ответа на свой вопрос он не получил. Электричка, дернувшись и загремев, остановилась у станции «Переделкино», и в вагон, дыша паром, ввалилась новая партия пассажиров. Среди них оказалась скрюченная старушонка с огромной сумкой на колесиках, с порога заголосившая на весь вагон:
— Книги-книги-книги!!! Самые лучшие, самые красивые книги издательства «Витязь»! Военные мемуары! Аль-тыр-ны-тивная история! Воспоминания Рокоссовского в первой редакции! Записки генерала Драгомирова с Парижу! Можно полистать, посмотреть, купить!
— Батон, хватит на мулатку таращиться, вставай!!! — обрадовался, вскакивая, Пашка. — Никуда твоя красотка до Москвы не денется! Беги за бабкой, у нее Драгомиров!
— А у меня денег нет!
— У меня есть! Пошли, пока она в другой вагон не сбежала! Серега, идем с нами!
Батон, с сожалением вздохнув, отвернулся от красавицы мулатки и устремился за торговкой книгами в тамбур. За ним двинулись Пашка с Атамановым.
И почти сразу же в вагон с громким гоготом ввалились четверо пацанов в кожаных куртках. Их вязаные шапочки каким-то чудом держались на бритых затылках. Юлька сразу подобралась, готовая, если что, отбивать атаку до возвращения из тамбура ребят. Но бритые даже не взглянули в сторону девочек. Едва войдя, они повернулись к мулатке в белой шубке.
— Во! Позырьте! — со смехом провозгласил один из них. — Мартышка сидит! Второй день как с пальмы слезла!
Заржали и остальные.
— Не, пацаны, она из зоопарка сбежала!
— На хвосте из клетки вылезла!
— Это чо у ней в лапках? Чо — читать умеем, да? Умные такие?
— На каком языке в ихней Замбези говорят?
— На папуасском, гы!
Мулатка аккуратно заложила страницу в книге открыткой и закрыла ее. Откинула шарф, выпустив целую копну вьющихся волос, внимательно посмотрела на ржущую гоп-компанию огромными, блестящими, еще не просохшими от слез глазами и на чистом русском языке пояснила:
— Замбези — не страна, а река в Южной Африке. А папуасского языка не существует в природе. На островах Папуа — Новая Гвинея есть множество разных диалектов. Вы ошибаетесь, уважаемый.
Голос девчонки был неожиданно низким, звучным и очень красивым. На секунду в вагоне повисла озадаченная тишина. Наконец один из гопников возмущенно заорал:
— Братва, да она прикалывается! Ты, макака, думаешь, умная самая? Да я тебя щас по стенке…
И тут Полундра поняла, что надо что-то делать. И вскочила.