Операция 'Б'

Виноградов Юрий Александрович

Предусматривалась замена в составе экипажей в зависимости от готовности каждого человека.

Аэродром Кагул

29 июля комендант Береговой обороны Балтийского района генерал-майор Елисеев получил шифровку из штаба Краснознаменного Балтийского флота. В ней командующий вице-адмирал Трибуц приказал немедленно оборудовать аэродром в Кагуле для двадцати дальних бомбардировщиков минно-торпедной авиации, которые должны были в первых числах августа перебазироваться из-под Ленинграда на остров Сааремаа.

Общее руководство по нанесению бомбового удара по Берлину возлагалось на командующего авиацией Военно-Морского Флота генерал-лейтенанта авиации Жаворонкова, а за обеспечение базирования бомбардировщиков

и прикрытия их на аэродроме нес ответственность комендант БОБРа - так сокращенно называли соединение, обороняющее острова Моонзундского архипелага.

Елисеев понимал, что остров Сааремаа был выбран не случайно. Отсюда до Берлина самое кратчайшее расстояние: всего 870 километров. Из них почти 700 километров пути пролегало над водами Балтийского моря, где нет никакой противовоздушной обороны. Но куда посадить бомбардировщики? На острове не было ни одного аэродрома, пригодного для такого типа самолетов. А ведь намечалось перебазировать двадцать бомбардировщиков, потом их число может увеличиться. Вот и попробуй разместить такую махину.

Елисеев вызвал машину.

– Едем с начальником штаба и начальником инженерной службы в Кагул,передал он оперативному дежурному.

Из Курессаре выехали в направлении поселка Кихельконна. По накатанной гравийной дороге машина быстро доставила их к деревне Кагул, за которой в лесу, на большой зеленой поляне, находился главный островной аэродром. Строительство его было закончено еще весной, однако он предназначался в основном для легких самолетов. Сейчас здесь базировалась 12-я Краснознаменная отдельная истребительная авиационная эскадрилья майора Кудрявцева, особо отличившаяся в зимней войне с Финляндией. Теперь требовалось разместить на аэродроме тяжелые самолеты ДБ-3 конструкции Ильюшина. Елисеев объехал аэродром на машине. Взлетная грунтовая полоса занимала примерно половину поляны. Вторая половина была неровной. Машину подбрасывало на бугорках и ямах. Наконец шофер остановился:

– Застрянем здесь, товарищ генерал.

Елисеев, начальник штаба БОБРа подполковник Охтинский и начальник инженерной службы майор Навагин вылезли из машины, осмотрелись. С трех сторон огромную зеленую поляну окружали хутора эстонцев. С четвертой, восточной, высился сосновый лес, перед которым были густо разбросаны гранитные валуны. Особое внимание привлекали сравнительно высокая кирха и ветряная мельница. Раньше на этой поляне эстонские крестьяне пасли свой скот, теперь она по всему периметру была огорожена колючей проволокой.

– Будем делать взлетную полосу на всю длину поляны,- распорядился Елисеев.- До самой ветряной мельницы,- показал он на ветряк.

– Успеем ли, товарищ генерал?
– усомнился Охтинский.

– Успеем. Обязаны успеть,- отрезал Елисеев.- Сколько вам потребуется дней на удлинение взлетной полосы, начальник инженерной службы?
– повернулся он к майору Навагину.

– Недели полторы, минимум,- подумав, ответил Навагин.- Работа трудоемкая, товарищ генерал.

– Недели полторы?!
– повторил Елисеев и внимательно поглядел на Навагина, точно видел его впервые.- Три дня. Точнее - трое суток. Работать днем и ночью. Снимайте хоть все свои строительные подразделения.

– А как же строительство оборонительной полосы на восточном побережье острова Муху?
– спросил Охтинский.- Ведь немцы вот-вот отрежут нас от Большой земли.

– Аэродром Кагул - задача номер один для нас, - ответил Елисеев и зашагал к машине. Ему надо было еще заехать к председателю Курессарского исполнительного комитета Элламу, чтобы решить вопрос с размещением летного и технического состава авиационной группы особого назначения, а потом зайти и к первому секретарю Курессарского райкома партии Мую с тем, чтобы проинформировать его о

предстоящей ответственной операции морской авиации. Оба они, известные в Эстонии революционеры, с юных лет включились в борьбу с эстонской национальной буржуазией, за что дважды были приговорены к длительным каторжным работам. С установлением советской власти в Эстонии летом 1940 года они были направлены эстонской компартией на свой родной остров Сааремаа. Александр Муй и Иохан Эллам ясно осознавали создавшееся тяжелое положение на Моонзундском архипелаге в первые недели войны и помогали островному гарнизону генерала Елисеева укреплять оборонительные полосы в районах возможной высадки немецких морских десантов. Елисеев был уверен, что и сейчас руководители Курессарского района не откажут ему в помощи по размещению личного состава авиагруппы особого назначения.

Председатель исполкома Иохан Эллам предложил генералу разместить летный состав авиагруппы в здании восьмилетней школы поселка Паадла.

– Сейчас школа пуста. Места хватит всем.- Он развернул карту острова и пододвинул ее генералу.- Всего пять-шесть километров до стоянки самолетов. Ближе ничего подходящего нет.

– Подойдет,- согласился Елисеев.- Прямо сейчас и начнем переоборудовать школу.

– А для технического состава и аэродромной команды что-нибудь подыщем поблизости,- пообещал Эллам.- Я сам подберу подходящие строения...

Вернувшись в штаб, Елисеев вызвал к себе подполковника Охтинского.

– Займитесь, Алексей Иванович, воздушной обороной и наземной охраной аэродрома Кагул,- распорядился он.

– С наземной охраной проще, я уже выделил роту красноармейцев,- произнес Охтинский.- А вот зенитное обеспечение... Ведь оголим и без того голые свои объекты, Алексей Борисович! Потери в личном составе от немецкой авиации возрастут в десятки раз. Нам помощи от флота ждать бесполезно. Воевать же в окружении придется долго.

– Знаю,- перебил Елисеев.- Но там...- он поднял палец к потолку,- там, в Ставке, полагают, что сейчас бомбардировка Берлина важнее обороны наших островов. Так что половину зенитной артиллерии отдайте Кагулу.

– Две зенитные батареи из наших четырех?

– Товарищ подполковник!..

– Есть, товарищ генерал!
– Охтинский вытянулся, прищелкнул каблуком и вышел из кабинета.

Елисеев тяжело вздохнул и устало опустился в кресло. Да, намного прибавится забот и хлопот с предстоящей с острова Сааремаа бомбардировкой Берлина, Вместо того, чтобы все и без того скудные силы гарнизона бросить на укрепление оставляемых в тылу наступающих немецких войск островов Сааремаа, Хийума, Муху и Вормси, приходится заниматься обеспечением операции "Берлин", или "Операции Б", как в целях строгой секретности назвал ее в шифровке вице-адмирал Трибуц. При этом командующий флотом приказывает удерживать острова любой ценой, отвлекая на себя значительные силы немецких войск, предназначенных для штурма главной базы флота Таллинна.

Стратегическое значение Моонзундского архипелага было трудно переоценить. Он служил форпостом западного побережья нашей страны. Мимо него проходили морские пути к Таллинну, Ленинграду, Хельсинки, Риге и Либаве. Поэтому и неудивительно, что в течение многих веков за Моонзунд шла упорная борьба всех прибалтийских государств. Лишь в 1721 году Петру I удалось присоединить острова Моонзундского архипелага к России. Спустя почти двести лет, в октябре 1917 года, им пришлось сыграть историческую роль в защите колыбели революции Петрограда. Гарнизон Моонзунда во взаимодействии с кораблями революционного Балтийского флота сковал германский кайзеровский флот, насчитывавший более трехсот боевых кораблей и судов, в том числе новейшие линкоры, крейсера и подводные лодки, закрыв им путь в Финский залив и дальше к Петрограду.