Операция 'Челнок'
Шрифт:
– У вас есть документы?
– Есть.
Протягиваю ему свой паспорт. Милиционер неторопливо изучает все страницы.
– Чего то не очень похожи...
Говорила Ольге, что будут придираться. Пришлось сорвать очки и нагло выставить подбородок.
– Ну а так?
– Немного похоже.
Почему то мой жест развеселил капитана.
– Ребята, берите этих, - он кивает своим помощникам на лежащих бандитов.
– Что же мне с вами, гражданка делать. Будем протокол писать или как?
Я уже хотела сказать, что все будем делать
– Если можно, обойдемся без протоколов.
– Добре... А вы крепкая девочка, вон каких бугаев положили. Учились драться где то?
– У меня черный пояс.
– Тогда все понятно. Возьмите паспорт. Мы с этими разберемся. Прощайте красавица.
Во как... Хоть один оценил. Я ему сразу простила все противозаконные действия. Все таки не по своей стране еду, как никак по чужой территории, у них свои порядки, правда почти такие же как и у нас.
Девочки резко изменились по отношению ко мне, стали более почтительны.
– Лена, хочешь варенья, - предлагает Галя.
– Нет, спасибо.
– А как ты его..., - вспоминает Люда.
– У меня чуть сердце от страха не выпрыгнуло. Идет с ножом и прямо на меня, а ты его раз...
– У Ленки черный пояс, - замечает Галя.
– Я слышала, как она об этом менту говорила. Но все равно... я бы вот так не смогла. Описалась бы раз сто.
– А я бы, Ленку отшлепала, - говорит Ольга, - лучше бы не лезла она никуда. С ней одни неприятности. Подумаешь, выпендрилась, одного в прошлый раз отделала, сейчас двоих, так долго быть не может...
– Брось каркать то, - обрывает ее Галя.
– Надо всегда за себя бороться. Мне вон в прошлый раз чуть... не засадили... Если бы не отбилась, не уважала бы себя после этого.
– Кому нужно наше уважение. Как от мужиков зависим, так и будем зависеть дальше...
– Девочки, чего мы ругаемся?
– это опять Люда.
– Будем надеяться на все хорошее. Давайте лучше сыграем в картишки...
– Доставай, - соглашается Ольга, - хоть так отвлечемся.
До Одессы больше никаких приключений. Когда вышли на платформу вокзала, то оказалось, что в нашей группе около двадцати человек. Васечка всех распихивает по троллейбусам и мы отправляемся в порт. При виде меня он морщится.
– Лена, только прошу в этот раз, молчи, не открывай своего рта.
– А что, чего-нибудь еще будет? Вася, я же хочу как лучше. Пойми сам, ко мне лезет всякая погань, что прикажешь под каждого лечь?
– Не надо, но и нарываться на неприятности не надо.
– Хорошо. Разъяснил. Только одно не пойму, как не нарываться на неприятности, если они будут лезть.
– Иди ты..., - в сердцах произносит он, потом сплевывает.
– Вон твой троллейбус, залезай.
В одноэтажном здании, похожим на барак, нас заставляют заполнить таможенную декларацию. Здоровенных, бритых парней в серой форме интересовали только деньги.
– Где твои доллары?
–
– В кошельке.
– Покаж.
Я открываю кошелек и вытаскиваю доллары. Парень отнимает их от меня и неторопливо пересчитывает.
– Пятьсот, не много ли?
– Сколько положено.
В это время наше умное правительство ввело ограничение на вывоз волюты и пока ограничилось суммой пятьсот долларов.
– Помельче даже нет?
– Последние, что достались.
– Знаю я вас. С тебя пятьдесят рубликов.
– За что?
– Ты еще и спрашиваешь, хочешь, чтобы мы тебя до гола раздели, проверив на наличие контрабанды.
Я вспомнила Васеньку и зажала рот. После этого вытащила российские рубли и отсчитала пятьдесят.
– Так бы ты и сразу.
Таможенник отбирает рубли, возвращает доллары и ставит штамп в декларацию.
– Топай, убогая...
Это по шарпанное, давно не крашенное судно с странной надписью: " Михаил Свет..." Васенька распределяет нас по местам.
– Вот сюда, девушки, - он проталкивает нас в узкую каюту с иллюминатором.
Здесь только две койки и столик.
– Но нас четверо, - не выдерживаю я.
– Скажи спасибо, что устроилась не на палубе. Там сейчас настоящий базар.
– Вася, все в порядке, - говорит Оля.
– Лена еще плохо знает порядки.
– По моему она их никогда не узнает.
Он ворча уходит, мы парами рассаживаемся на кроватях.
– И долго плыть?
– спрашиваю я.
– Сутки. Мы еще по дороге закатим в Румынию, потом в Болгарию.
Дверь в каюту без стука открывается и мы видим молодого черноволосого южанина с улыбкой до ушей.
– Ай, какие красивые девочки. Галина, Ольга, вы не изменились, а Людочка..., это же подарок судьбы.
– Ахмедка, ты по прежнему такой же дурной, - ласково говорит Ольга. Небось уже успел девушкам всего судна наделать комплементов. Мы последние?
– Обижаешь. Ахмед ищет вас в первую очередь.
Девчата рассмеялись, я лично ничего не поняла.
– Какие новости, Ахмед?
– спрашивает Люда.
– Сейчас расскажу.
Парень бесцеремонно втискивается между Людой и Галей на кровать и уже с интересом рассматривает меня.
– Это и есть новенькая? Васька мне уже поплакался.
– Это Лена, - представляет меня Ольга.
– Ты с ней не очень то, она быстро тебе рога обломает.
– Васька мне говорил. Если помыть ее в ванне, еще красивей будет, чертовка.
– Тебя самого надо помыть в..., - не сдерживаюсь я.
– Не сердись. Нельзя сердится такой горячей девушке. Обидел, прости.
Вот черт, опять меня несет.
– Прощаю.
Все заулыбались.
– Ладно, перейдем к главному. Новости для нас говорят плохие... Российская таможня будет теперь требовать чуть ли не чеки или накладные на купленный за рубежом товар. Общая сумма потраченных денег должна соответствовать сумме указанной в декларации.