Операция «Цхинвал»
Шрифт:
— Теперь куда? — Муртаз закрыл за собой дверцу.
— Попробуем найти женщину, с которой он уехал.
— Нам опасно оставаться в городе, — как бы невзначай сказал Муртаз.
— Ты предлагаешь сказать об этом Гапуру? — нахмурил брови Нуха.
— Мы ведем себя, как в девяносто втором году, — Муртаз поежился. — Даже хуже.
Глава 7
С момента приезда в деревню прошло не больше двух часов, а дом преобразился. Татьяна надела невесть откуда взявшиеся резиновые перчатки и первым делом вытащила за ворота все пожитки
Болтун, которого Татьяна попросила вырвать во дворе разросшуюся лебеду и полынь, наблюдая за этой картиной через забор, рассмеялся.
— Ты чего? — на крыльцо вышла Татьяна.
— Да так, — Болтун вернулся в реальный мир, который тут же представился ему в уныло-серых цветах. Он вытер тыльной стороной ладони лоб и снова принялся рвать траву. У поленницы образовалась уже приличная куча, а ладони стали зелеными.
— Закругляйся, — Татьяна по-хозяйски обвела взглядом двор. — Надо машину загнать.
— Дай ключи, — попросил Болтун.
— Я сама, — она направилась к калитке.
— Не доверяешь? — он сокрушенно вздохнул. — Правильно.
— Вот! Вот она! — раздался с улицы пьяный женский крик. — Сучка городская. Понаехали!
Болтун вернулся к забору и посмотрел на дорогу. Это были их старые знакомые. Только теперь на одного меньше. Сейчас на них и вовсе нельзя было смотреть без содрогания. Мужчина едва держался на ногах. Торчащие в разные стороны грязно-серые волосы, такого же цвета опухшее лицо, щелки глаз, покрытые коростами руки. У Болтуна просто не укладывалось в голове, как можно так жить. Рядом растрепанная женщина в рваной юбке. Новый член этой команды имел на удивление противоположную внешность. Полная дама с высокой, больше подходящей для вечера прической, в черном брючном костюме и туфлях с нескрываемой злостью смотрела на Татьяну.
— Чего уставилась? — вновь закричала пьянчужка. — А ну, вали из нашего дома!
— Катерина Семеновна, что за дела? — Татьяна вышла за ограду и уперла руки в бока.
— А как ты, милочка, хотела? — грудным голосом заговорила представитель местной власти. — Сто лет вас тут не было, и вот, явились. А дом, между прочим, ухода требует. Тут уже и ребятишки стали играть. А что, если пожар? Погода вон какая, — он обвела вокруг себя взглядом. — Вся деревня сгорит.
— А от этих не сгорит? — не выдержал Болтун и осекся, вспомнив, что в его положении лучше быть в тени.
— Ты мне зубы, Катерина Семеновна, не заговаривай, — Татьяна устало отмахнулась. — Знаю я, что это за папуасы. Небось, квартиры обманным путем у них черные риелторы купили, а в обмен здесь устроили. Тебе за это на лапу дали. Нехорошо это!
— Да как ты смеешь! — женщина поперхнулась от негодования.
— А вот так. Скажи, что я не права. Может, покажешь домовую книгу? То-то! — увидев, как она замешкалась, торжественно проговорила Татьяна.
— Слушай, — уже более миролюбиво заговорила представитель власти. — Пусть переночуют. А утром я что-нибудь придумаю.
— Нет уж, увольте, —
— Да что же это такое делается?! — неожиданно перешла в наступление бомжиха. — Средь бела дня из дома на улицу выбрасывают!
Представитель власти поморщилась, но промолчала, давая высказаться, по-видимому надеясь, что эти причитания вынудят Татьяну пойти на уступки.
Болтуну эта картина надоела, и он отправился в дом. Здесь, на плите, уже вовсю кипел чайник. Татьяна начисто вымыла пол, двери, окна, полки, убрала паутину и даже обмела стены. Чтобы окончательно избавиться от запаха нечистот, по углам разбросала полынь и чабрец. Он выключил газ и прошел в комнату.
Здесь тоже все сияло чистотой. Посреди стол. Стулья отсутствовали. Во дворе Болтун видел обломки. По всей видимости, пьянчужки их попросту поломали друг о друга. Между окон, в которые заглядывали ветви черемухи, стоял старенький телевизор. Справа кровать. Сейчас на ней не было даже матраца. Все, чем пользовались новые жильцы, Татьяна выбросила.
Болтун вдруг подумал, что, возможно, о нем передадут в криминальной хронике, и подошел к телевизору. Для начала осмотрел его со всех сторон. Он был почти уверен, что раз его не успели пропить, значит, он попросту не работал. Однако все же воткнул вилку в розетку и надавил на кнопку. Как ни странно, он загудел. Экран вдруг вспыхнул голубым свечением, а комнату заполнила музыка. Шла реклама. Он отошел к противоположной стене и сел у печки. Вскоре вошла Татьяна. Она посмотрела на экран, потом на Болтуна:
— Надо в магазин съездить.
— Не поздно?
— В соседнем селе дотемна работает.
— Слушай, — он перевел взгляд на кровать, — где мы спать будем?
— Почему «мы»? — нахохлилась она.
— Ну, не так выразился, — Болтун по-настоящему смутился и почувствовал, как лицо залила краска. Несмотря на сумерки, Татьяна это заметила.
— Ничего себе! Ты покраснел! Слушай, — она прошла и села перед ним на корточки, — меня это даже заинтриговало.
— Да ладно, — он вконец растерялся и встал.
— В багажнике надувной матрац и комплект белья, — она тоже выпрямилась. — Ну, так как, есть будем или нет?
Болтун на секунду задумался. Аппетита никакого не было. Даже слегка подташнивало. Кроме этого он боялся появляться в местах, где много людей. Тем более в деревне, где они обязательно привлекут внимание.
— Давай с утра?
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась она. — У меня на всякий случай есть пакет сока и бутерброды.
— Основательно подготовилась, — не выдержал Болтун.
— А как ты хотел? — она самодовольно улыбнулась. — Знала, куда еду. Конечно, на такой сюрприз, как эта троица, не рассчитывала, но то, что придется порядок наводить, знала. Год здесь не появлялась.
Болтуна не покидало ощущение надвигающейся беды. Что бы он ни делал, о чем ни говорил, а перед глазами стояли Нуха и Муртаз.
— Они все равно придут за своим контейнером, — проговорил он себе под нос.
— Что? — не поняла Татьяна.
— Так, ничего, — покачал он головой, лихорадочно отматывая назад все возникшие за последние несколько секунд в голове мысли.