Операция «Гроза плюс»
Шрифт:
И будь осторожен. Нам нужно аккуратно вскрыть нарыв, а не изрубить больного топором. Никаких списков, лимитов и прочей ежовской дребедени, только сугубо индивидуальная работа. — Сталин вразвалку прошелся по комнате, — Лев, ты меня понял? Если ты в себе не уверен, я лучше передам это дело товарищу Берия, хотя он и так загружен выше головы. От этого дела зависит все будущее СССР.
Побелевший от волнения Мехлис вскинул подбородок и ответил, — Спасибо за доверие, товарищ Сталин, я справлюсь.
Последнему, четвертому приглашенному, Клименту Ефремовичу Ворошилову, товарищ Сталин ничего объяснять не стал. Просто позвонил ему полшестого утра по телефону и, сказав, — Климент, срочно приезжай на полигон
Ни маршал Тимошенко, как нарком обороны, ни генерал Жуков, как начальник Генерального Штаба, ни маршал Кулик, как начальник ГАУ, не были приглашены на эти секретные смотрины, что обещало в будущем новые перестановки в высшем командном эшелоне РККА. Зато, тут были: генерал-майор Василевский, докладную записку которого Сталин прочел очень внимательно, что называется с карандашом в руках, и новый начальник ГАБТУ генерал-лейтенант танковых войск Яков Николаевич Федоренко не только присутствовал среди приглашенных, но и можно сказать исполнял роль гостеприимного хозяина. Маршал Шапошников на два дня отпущенный из российского госпиталя под честное слово, должен был прибыть вместе с колонной.
Сейчас, когда из-за поворота дороги, вслед за двумя легковыми машинами один за другим появлялись рычащие дизелями и лязгающие гусеницами бронированные машины все присутствующие на полигоне не могли отвести от них глаз.
Для сравнения, тут же у края поля, были выставлены ветераны минувшей Финской войны — новые тяжелые танки КВ-1 и КВ-2, новейший, только что принятый на вооружение средний танк Т-34, и самая последняя модель советского легкого танка БТ-7.
Разница между ними и пришельцами была видна сразу. Но, если присмотреться еще внимательнее, то можно было заметить, что, — Ба, да это же родня! — без БТ не было бы Т-34, а без Т-34 и КВ не было бы и Т-55, Т-62 и Т-72, которые так вальяжно въехали сейчас на полигон. Черт возьми, оно случайно так получилось, или эта яма была вырыта специально, но, въезжая на трассу, российские танки как бы кланялись своим далеким предкам, присутствующим здесь по полному праву.
Вслед за танками Т-72, Т-62 и Т55, на полигон въехали две башенных самоходки, «Акация» и «Гвоздика», похожие друг на друга как родные сестры, старшая и младшая. Следом за ними — две командно-штабные машины, командира батареи и старшего офицера, потом появился очень компактный гусеничный тягач, за ним ощетинившаяся четырьмя стволами калибра 23-мм зенитная самоходка со смешным названием «Шилка».
Потом показалась бронированная машина с маленькой пулеметной башенкой на восьми огромных колесах. Башня была маленькой, зато пулемет внушал уважение. За ней еще одна колесная машина, на этот раз двухосная, но тоже вооруженная крупным пулеметом. Как пояснил товарищу Сталину генерал-майор Василевский, это была бронированная разведывательно-дозорная машина. Вслед за БРДМ из лесу показалось несколько грузовиков разных марок, от вполне обычных по размеру трехтонок и пятитонок, до огромных гигантов, рассчитанных на перевозку от восьми до десяти тонн груза. Демонстрируя хорошую советскую родословную, они вполне уверенно продвигались вслед за танками, по раздолбанной в хлам трассе. В иную такую «ямку с водичкой» банальная эмка могла бы провалиться по самое не хочу, и даже знаменитая своей проходимостью полуторка ГАЗ-АА вполне бы могла сесть по самое пузо. А этим выходцам из конца века было хоть бы что. Они шли и шли друг за другом, уверенно ныряя в ямы, и вскарабкиваясь на ухабы.
Но вот, наконец, колонна остановилась, и из передних машин вышли люди, среди которых товарищ Сталин сразу же узнал маршала Шапошникова и президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Пока, покинувшие машины экипажи, не спеша строились перед ними, два человека
— Здравствуйте товарищ Путин, — сказал советский вождь, — ми очень рады вас видеть…
— Здравствуйте, товарищ Сталин, — ответил Президент Российской Федерации, — и мы тоже, как говорится, очень рады, что вы рады… Но, давайте оставим церемонии китайцам, и сразу будем говорить по существу.
— Давайте по существу, — согласно кивнул Сталин, — я тоже не люблю все эти церемонии. Скажу сразу, что мы внимательно рассмотрели условия, предложенного нам соглашения, и можем признать, что они нас в общем устраивают. Есть мнение, что дальнейшая бесцельная трата времени, это просто преступление против нашего государства и нашего народа, и мы намерены прямо здесь подписать предлагаемый вами договор, и немедленно приступить к его практической реализации. Мы внимательно изучили рапорты товарищей Косыгина, Шапошникова, Василевского, Рокоссовского, Захарова и Катукова, и понимаем — какую неоценимую помощь вы собираетесь нам оказать.
Возникает законный вопрос, — А что вы будете с этого иметь, кроме чувства глубокого морального удовлетворения? Поскольку ваша Российская Федерация это буржуазное государство, по нашему мнению, оно должно руководствоваться сугубо меркантильными соображениями.
— Не совсем так, товарищ Сталин, — ответил российский президент, — самые великие дела делаются именно ради этого самого чувства — глубокого морального удовлетворения. Вы уже, наверное, знаете, что совсем недавно мы успешно провели Зимние Олимпийские Игры в Сочи. На взгляд людей мыслящих исключительно материальными категориями мы, затратив огромные средства и семь лет времени, не получили от этих вложений равноценной чисто материальной отдачи.
На самом же деле наш основной выигрыш заключался в росте нашего международного авторитета, в опыте осуществления таких крупных проектов, наконец, в той гордости, которую наши граждане испытали за свою страну. И вдобавок, в качестве материального довеска, мы получили полностью приведенный в порядок курортный регион. Дороги, мосты, линии электропередач, аэропорт. Материальный выигрыш пришел потом, когда наши граждане меньше стали ездить по Турциям и Египтам, и больше на наши черноморские курорты.
Сталин кивнул, — Мы по своему опыту знаем, какой огромный выигрыш в тридцать шестом году извлек из Берлинской Олимпиады Гитлер. Но все же есть разница между Олимпиадой и войной, особенно, если это не ваша война.
— А вот тут, товарищ Сталин, — ответил Путин, — вы не совсем правы — это и наша война. Она останется нашей навечно, даже спустя десятки лет после ее окончания.
Мой отец защищал Ленинград, моя мать работала медсестрой в госпитале. И так у всех, — Владимир Владимирович кивнул головой в сторону экипажей уже выстроившихся у своих машин, — Гитлер, находящийся сейчас по ту сторону границы — это абсолютное зло, которое надо уничтожить полностью и без остатка. А двадцать шесть миллионов погибших советских людей это огромная кровоточащая рана. У тех, кто в наше время умудрился об этом забыть, нет ни совести, ни разума.
— И это мы, тоже знаем, — кивнул Сталин, — товарищу Архипову было поручено досконально изучить настроения ваших граждан. Мы внимательно прочитали все его донесения. Мы только не знали, разделяются ли эти настроения вашим высшим руководством. Вы понимаете, что у нас были основания сомневаться. Теперь мы видим, что наши опасения были напрасны, — вождь резко взмахнул рукой, словно отсекая будущее от прошлого, — Мы подпишем договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Российской Федерацией. А теперь давайте посмотрим — что собой представляет ваша техника, — Сталин повернулся к своей свите, — Товарищ Федоренко, у вас все готово?