Операция «Катамаран»
Шрифт:
Молодые люди двинулись по лесной дороге, затем разошлись в разные стороны. Салаи пошел вправо, Кути влево, забираясь все глубже в чащу. Имре, понаблюдав за их действиями с террасы, повернулся к Роне:
— О какой тайне упомянул Додек в своей записке? Нам он никогда не говорил ничего подобного. И потом второе письмо. Где оно? Странно.
— Тут много странного, дружище, — отозвался Рона. — Нас связывала самая тесная дружба более тридцати лет, и я не допускаю, чтобы покойный Додек носил в себе некую роковую тайну, о которой мы не знали бы. Чтобы под тяжестью этой тайны он
Из леса показался Салак, он бежал бегом.
— Товарищ начальник, — едва переводя дыхание, доложил он, — в зарослях, неподалеку отсюда, я нашел следы колес автомобиля. Совсем свежие, примятая трава даже не успела распрямиться.
Подполковник взглянул на Имре.
— Что ты об этом думаешь? — спросил тот.
— Думаю, это могли быть любители лесных прогулок на собственном автомобиле. Но погляди, вон бежит Кути. Ну а ты что обнаружил, сын мой?
Капитан указал рукой в сторону леса, но в другом направлении, нежели Салаи.
— Там стояла машина, судя по некоторым признакам, довольно долго. Следы свежие. И еще кое-что...
— Что? Выкладывай.
— Рядом с колеей от шин я обнаружил на траве табачный пепел. Похоже на то, что водитель курил, не вылезая из машины, и стряхивал пепел на землю через опущенное окно. Вот. — Капитан развернул бумажный пакетик. — Я собрал немного.
— Оба следа вы сразу же покажете техникам из опергруппы, — распорядился Рона. — Пепел в пакетике тоже передашь им. В лаборатории легко установят сорт табака, который курил неизвестный. Результат анализа прошу иметь завтра к утру.
Наступила пауза. Ее нарушил Салаи:
— Если я правильно вас понял, товарищ подполковник, этим делом будем заниматься мы сами?
— Да. Вернувшись в город, я буду просить об этом. — Ответ Роны прозвучал сухо, почти официально.
— Это понятно, — пояснил Имре молодым людям. — Ведь Иштван Додек был нашим другом.
— Не только поэтому, дорогой Бела. Не только! — Подполковник дружески обнял Имре за плечи.
В новом жилом районе Обуды, близ одного из скверов, остановились бордовые «Жигули». В машине сидели Миллс и Саас.
— Это здесь, — сказал Саас. — Вон тот дом по правой стороне, первый подъезд.
Увлеченные наблюдением за подъездом, они не заметили, как в соседнем проулке наискосок почти одновременно с ними к тротуару причалил темно-серый «остин» с иностранным номером, за рулем которого сидел Форстер. Он включил рацию, достал иллюстрированный журнал и закрылся им, словно погрузившись в чтение.
Из динамика послышался голос Сааса:
— Видишь, на углу телефонная будка? Я позвоню из автомата, а вдруг кто-нибудь есть в квартире? Надо проверить, я не люблю сюрпризов.
— Ступай! — коротко рявкнул Миллс. Форстер усмехнулся.
Быстрым шагом Саас направился к будке, плотно притворил дверь и набрал номер. В квартире зазвонил телефон. Звонил долго, однако никто не взял трубку. Саас нажал на рычаг, подождал, набрал еще раз. Через открытое окно слышен был звонок. И опять никто не подошел к аппарату. Саас успокоился. Он повесил трубку, вернулся к машине и из «дипломата», лежавшего на заднем сиденье, извлек продолговатый запечатанный конверт. «Дипломат» как две капли воды походил на тот, с которым не расставался Бела Имре.
— Сейчас доставлю письмецо по адресу, а потом сяду в ту машину. — Он кивнул в сторону торчавшего на другой стороне улицы автомобиля, на котором они пересекли границу. — Два часа назад я приезжал на предварительный осмотр и оставил ее здесь. Из нее, кстати, лучше видно окно квартиры.
— Делай! — пробурчал Миллс.
Саас пересек сквер и пошел в подъезд дома под номером четырнадцать.
На полянке перед лесной сторожкой стояла теперь уже не одна, а целых шесть автомашин. Подъездные пути были перекрыты. Сотрудники милиции в форме и в гражданском прочесывали окружающий лес,
Подполковник Рона сидел в углу комнаты, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Пока специалисты осматривали и фиксировали место происшествия, делать ему было нечего, и он наблюдал за их работой, не вмешиваясь.
Подошел врач, майор медицинской службы.
— Ну что, доктор? — спросил Рона. Много раз они уже сталкивались при подобных обстоятельствах. Знали и уважали друг друга. Иногда этот неутомимый и безотказный доктор оказывал неоценимую помощь следствию.
— Думаю, смерть наступила от проникновения пули в черепную коробку и повреждения мозга. Она вошла в правый висок, примерно на такой вот высоте, — врач указал пальцем на точку, находившуюся на полтора-два сантиметра выше края уха, — и вышла с другой стороны головы, но несколько ниже. Наши мальчики пулю нашли. Судя по калибру, она была выпущена из пистолета, валявшегося на полу рядом с телом.
— Постой, постой, — живо откликнулся Рона и приложил указательные пальцы обеих рук к тем же местам на собственной голове. — Значит, вошла здесь, а вышла отсюда? — Подумав немного, он негромко сказал: — Не понимаю.
— Чего здесь не понять? — удивился врач. — Пуля миновала массивные кости черепа, а потому прошла навылет.
— Да, да, это ясно, — задумчиво ответил подполковник. — Но дело в том, что всего два-три дня назад старик жаловался мне, что не в состоянии поднять руки даже до уровня груди. Каким образом тогда, скажи на милость, он приставил пистолет к виску, да еще под косым углом, сверху вниз? Ведь тогда ему пришлось бы задрать локоть гораздо выше уровня плеча!
— На этот раз это ему, к сожалению, удалось.
— Не будь циником, доктор.
— Прости, старина. Но точный ответ я смогу дать тебе только после вскрытия. А пока не жди от меня никаких гипотез, любая из них может подтолкнуть тебя к неправильному пути.
Рона промолчал. Подумав, он вновь поднял глаза на доктора.
— На левой руке умершего, недалеко от локтевого сгиба, возле вены обнаружен след укола. Что это за укол? — спросил он. — След от иглы шприца?
— По всей вероятности. Причем укол сделан недавно. Среди бумаг старика отыскалась медицинская карта, точнее, ее копия, из которой видно, что покойный страдал острой формой диабета. Не исключено, что он сам себе вводил инсулин.